Меган Моррисон - На землю с небес и дальше в лес

На рассвете Рапунцель проснулась от ощущения, будто кто-то взял ее за руку. Открыла глаза и увидела Перл в мягком халате, сидящую на краю постели. Она, как и вчера, смотрела на Рапунцель, но уже без нездоровой жадности. Морщинистое лицо казалось спокойным, яркие синие глаза лучились любопытством.

— Доброе утро, — сказала Перл.

Рапунцель села и заморгала.

— Еще совсем рано, — зевнула она, всматриваясь в окно.

Небо снаружи было бледно-фиолетовым.

— Ночью ко мне наведался неожиданный гость, — сообщила Перл. — Он назвался Руном.

Рапунцель резко выпрямилась.

— Что случилось? — воскликнула она. — С тобой все в порядке?

Перл сжала ее руку.

— Он не сделал ничего страшного… только появился. Пожалуй, это все, что я могу тебе рассказать, — проворчала она. — Нет, так не годится… Рун сообщил мне, что у вас с Джеком и правда есть дело в Перволесе, что вы должны оставить меня сегодня же на рассвете и что у меня нет иного выбора, кроме как отпустить тебя. — Перл помолчала. — Сама видишь, мне это трудно. Тяжело отпускать тебя так рано, да еще не по своей воле. Я боюсь, что никогда не увижу тебя снова. И наша встреча получилась такой короткой.

— Я вернусь, — выпалила Рапунцель. — Доберусь до Перволеса, получу возможность поговорить с Ведьмой, а потом приду сюда еще раз.

Перл явно сомневалась.

— Я обязательно вернусь, — убежденно сказала Рапунцель. — Мне здесь нравится. Хочется пожить здесь подольше и услышать все-все о моей маме, об отце и о тебе…

— Ты действительно собираешься свидеться с Энвеарией? — спросила бабушка.

— Мне очень нужно, — кивнула Рапунцель. — У меня к ней много вопросов.

— А я не могу на них ответить?

— Не знаю. Ты можешь объяснить, почему Ведьма была готова причинить столько несчастий?

— Ведьмы обладают Белой магией, — вздохнула Перл, — а Белая магия — это жестокость.

— Но Ведьма совсем не жестокая! — возмутилась Рапунцель. — Вот бы мне хоть кто-то поверил! Вот бы вы узнали, какая она на самом деле и как сильно меня любит.

Перл отпустила ее ладонь.

— Тебе лучше носить вот это, — сказала она, завела руки за голову и сняла с шеи длинную металлическую цепочку, похожую на серебряную, но без блеска.

Цепочка повисла на шее Рапунцель. Красивая, но тяжелая.

— Железо, — пояснила Перл. — Железо гасит магию и тем самым больно ударяет по ведьмам. Эта цепь стоит немалых денег, поэтому носи ее под одеждой, чтобы не привлечь какого-нибудь проходимца.

Рапунцель подняла руки, чтобы снять цепочку. Ей не нужен бабушкин подарок, если он причинит Ведьме боль.

Перл ее остановила.

— Если веришь тому, о чем мы говорили, то носи не снимая. — Перл оперлась о край кровати и осторожно встала на ноги. — А сейчас давай-ка, разбуди своего друга. Чем быстрее вы исполните это ваше поручение, тем быстрее ты придешь меня навестить… Ты ведь вернешься? — спросила она с неожиданной настойчивостью. — Обещаешь мне?

От взгляда на лицо бабушки у Рапунцель перехватило дыхание. Она почти не замечала, как слезы жалят глаза, но чувствовала твердую уверенность, что вернется сюда, что должна вернуться. Должна ради Перл, которая так долго этого ждала. Должна ради себя. Она никогда не узнает свою маму, которой была нужна, зато может узнать маму своей мамы. Уже что-то.

— Обещаю, — прошептала Рапунцель.

Когда Джек проснулся, Перл накормила их горячим сытным завтраком из каши и яиц, а затем они двинулись прочь, чуть севернее морозной зари, в сторону Вольного города и Перволеса. Джек тянул тележку, Принц-лягушонок зарылся в передний карман Рапунцель. Она вдруг остановилась и оглянулась назад, на дом своей бабушки.

Перл стояла на крыльце, опираясь на трость, ее блестящие серебряные волосы розовели в свете зари. Она подняла руку в прощальном жесте. Когда Рапунцель ответила тем же, ее сердце пронзила резкая боль, и она решила, что хватит оборачиваться. Отвернулась и снова зашагала. Чем быстрее они доберутся до Перволеса, тем лучше.

— Сколько дней нам еще идти до Вольного? — спросила она, когда между ними и домом Перл пролегло уже не меньше лиги.

— Шесть? Надеюсь, не больше. — Джек вздохнул. — Никогда не думал, что стану так сильно скучать по дому. Вот радость-то будет, когда все это закончится и я вернусь в Фиолетовые горы.

— Ты не думал, что станешь скучать по дому? — удивилась Рапунцель. — А разве тебе не нравилось играть с Тесс, твоей сестренкой?

— Нравилось. Но я всегда хотел настоящих приключений. Хотел быть как мой папа. Когда мы с Тесс играли… в смысле, когда я помогал Тесс играть, — поправился Джек, немного порозовев, — то все было понарошку. Она всегда притворялась феей-крестной: исполняла мои желания, а потом отпускала на все четыре стороны, подарив столько денег, сколько я мог унести.