Ольга Миклашевская: Это всё зелье!

Однако вместо формул и схем мне почему-то все мерещился Герольд в походном плаще с посохом мага в руках и я, покорно следующая за ним по извилистой горной тропе. Мне всего на один раз надо закрыть глаза на свои принципы и убеждения, всего один раз подмешать волшебное зелье в крепкий зеленый чай, который Герольд обычно пьет на завтрак…

Я не хотела. И все же — соблазн был слишком велик. Вскоре я сама не заметила, как заснула в кресле-качалке, и мне снилась перевоплощенная Тигра, а рядом я. И мы вместе резвились на лесной опушке, вдыхали пьянящий запах цветов и нежились в молочной весенней траве. Все это могло стать реальностью, стоило мне только послушаться подруги.

А затем на поляне появился маленький черный лис. Он разъяренно скалил зубы и все пытался меня укусить.

Проснулась я в холодном поту. Да, меньше надо читать бессмысленных учебников перед сном, а то скоро и не такое сниться будет.

Я взглянула на часы: начало шестого утра. Проверила спальню родителей: пуста. Ясно. Значит, можно уже собираться в академию.

На улице пахло прохладой и свежестью. По дороге мне не встретилось ни единой души, кроме, разве что, черного кота, который, как обычно, услышав мои шаги, побежал мне навстречу и подставил гладкую спинку, чтобы его погладили. Кто бы ни был хозяином этого чудовища, он явно предоставляет ему очень много свободы.

— Хороший котик, хороший… — приговаривала я, запуская руки в шелковистую шерсть.

Родители запрещали мне заводить домашних животных, кроме, разумеется, почтового голубя. («Только смотри, чтобы он не нагадил в доме!» — сказала мама. «Только смотри, чтобы он не курлыкал по ночам!» — сказал отец.) В итоге я купила на рынке самого маленького и слабого голубя — такого, чтобы громко не стучался в стекло и как можно тише ворковал.

Имени черного кота я не знала, поэтому так и звала его — кот. Мы с ним вроде как приятели, если так можно сказать.

Когда я подошла к зданию академии (единственному зданию в городе, которое не охраняется по ночам по той простой причине, что никто кроме студентов и преподавателей сюда войти не может), оставалось еще где-то пятнадцать минут до назначенного Тигрой времени. Только тогда я поняла, что действительно готова пойти на все ради желаемого. Даже если меня поймают, и это будет стоить мне свободы. Выходит, Тигра знала меня гораздо лучше меня самой, поэтому и рассчитывала на мое легкое согласие.

Позади меня раздалось мяуканье: черный кот впервые последовал за мной до самых дверей академии. А затем и вовсе шмыгнул внутрь, как черная тень. Однако особого значения я этому не придала.

Как и ожидалось, в астрономической башне я оказалась первой. Она представляла собой круглый зал с куполообразным потолком и расставленными по окружности пыльными телескопами. Середина зала пустовала и часто использовалась для прочих отличных от астрономии занятий.

Тигра тяжело дыша ворвалась в башню на двадцать минут позже объявленного времени.

— Прости, — выдохнула она и указала на причину своего опоздания: тяжеленный заплечный мешок, полный, как я догадывалась, необходимых ингредиентов.

Я улыбнулась подруге.

— Ну что ж, приступим! — обрадовалась та.

Я уже говорила, что ненавижу зелья?

— Что, Раэль, всю ночь зубрила учебники? — спросил Орон, подсаживаясь ко мне со своим подносом.

Я снова потерла переносицу и для пущей уверенности похлопала себя по щекам. Спать действительно хотелось ужасно, хотя сегодня утром я и проснулась раньше обычного по собственной воле. Ну, или по воле любопытства.

— Ненавижу, когда меня зовут по фамилии, — сказала я и как можно незаметней подвинула свой стул ближе к краю стола. Орон, как обычно, забыл почистить зубы, если он их вообще когда-нибудь чистил.

— Почему? По-моему, нет ничего зазорного в том, что у тебя в роду есть эльф. По тебе это даже не заметно. Вот моя бабушка…

— Все, Орон, отвали. Я уже двести раз слышала про твою бабушку.

Обычно я так грубо не разговариваю и стараюсь со всеми ладить хотя бы для виду, но сегодня мои мысли занимал только наш с Тигрой эксперимент. Если я попадусь, пиши пропало — и мои тринадцать лет обучения в академии канут в небытие. Исключат — и глазом не моргнут.

Орон от меня тоже такого не ожидал, так что на мгновение притих, но потом все равно продолжил:

— Так вот, Тина, я к тому, что нет ничего плохого, если ты не чистокровный человек. Чистокровных сейчас вообще можно по пальцам сосчитать.