Виталий Башун - Потому что лень. Книга 2 (СИ)

Полезнее, конечно, было бы подраться с вампирами, поскольку каллинийцев здесь отродясь не бывало, но, как я уже говорил, надоели мне вампиры хуже водопада на голову для тонущего.

Итак, еще один глубокий вздох и-и-и-и… начали.

Живелика осторожно, стараясь не шуршать бельем, встала с постели, надела обычный тренировочный костюм, из тех, которыми пользуется большинство адептов академий нескольких стран, аккуратно достала из своего мешка два кинжала и тихонько вышла из комнаты. Солнце еще не взошло, на дворе царил предутренний сумрак, легкий туман и та особенная тишина, какая бывает именно в такое время, когда даже ответственные вплоть до полного игнорирования летающих сапог и злобных воплей людей петухи еще досматривают свои птичьи сны.

Девушка не собиралась никого убивать или грабить. Она просто-напросто хотела немного потренироваться, пока площадка свободна и ее там никто не увидит, следовательно, не станет донимать пошлыми комментариями вперемешку с глупыми советами. Дескать, если не бросит скакать с железками, во-первых, рискует порезаться и попортить милое личико, во-вторых, никогда не сможет нарастить немного мясца и выйти замуж, поскольку, как известно, мужчины не собаки – на кости не бросаются, а пока «приятных округлостей» на девушке даже близко не наблюдается. Проще говоря, кому нужна мелкая худышка с фигурой мальчишки, где грудь едва-едва способна указать на существующие-таки половые различия?

К сожалению, место уже было занято. Еще более ранняя пташка уже крутилась на площадке, выполняя какие-то странные телодвижения. То, что перед ней выделывается далеко не деревенский дурачок, репетирующий приветствие восходящему солнцу, было понятно сразу. Очень медленные, плавные и странно замысловатые, движения всерьез намекали на неизвестный девушке разминочный комплекс какой-то боевой системы. Через некоторое время, закончив с упражнениями, парень практически без перехода перешел к отработке явно стандартных формальных связок. Причем некоторые позы, шаги, положение ног, рук и ладоней в движении были девушке знакомы, хотя имелись и существенные отличия от практикуемой ею таолу, формализованной последовательности движений в тренировочном бою с воображаемым противником.

Завершив обязательные движения парень снова без перехода начал бой с тенью. Девушка, словно воочию, увидела перед собой какую-то страшную хищную птицу, встретиться с которой ей прямо-таки совсем не хотелось. Наблюдательницу буквально передернуло, когда она увидела, как эта «птица», словно и впрямь стремительно спикировав на один из деревянных столбов, стала с ним тако-о-ое вытворять. Неуловимыми глазу движениями он стал хищно раздирать беспомощную древесину. От столба полетел целый фонтан щепок, выдираемых пальцами-когтями бойца. Минута – и из земли торчит короткий огрызок.

Девушка стояла неподвижно, забыв дышать. Она забыла напрочь про самоконтроль и, словно простая деревенская дурочка, впервые увидевшая балаган, замерла с распахнутыми во всю ширь глазами и открытым от восторга ртом. Парень, по виду ненамного крупнее ее самой, творил на ее глазах настоящее волшебное искусство, шедевр, боя. Мастер многому ее научил. В том числе и пальчиком валить с ног рослого воина одним из шоковых ударов в уязвимую точку. Но вот та-а-ак! Раздирать древесину, словно мягкую мучную лепешку…

Когда парень взял в руки свой фламберг, девушка и вовсе перестала что-нибудь понимать. На площадке раскручивался вихрь, поднимающий с земли песок и щепки. Впрочем, мусор чем-то сдерживался, скорее всего магией, и не разлетался за пределы огороженной территории. В центре вихря крутилась практически неотличимая от воздушного вихря смазанная тень и до девушки доносился свист рассекаемого на высоких скоростях воздуха.

Чпок! Чпок! Чпок! Чпок! Фигура парня проявилась рядом с одним из целых столбов. Фигура постояла в задумчивости, потом несильно толкнула столб. Четыре чурбачка с ровненькими срезами покатились по земле.

Юную маркизу Живелику, рано оставшуюся без родителей, воспитывал дед, герцог Урман де Сантелико. Надо сказать, потеряв сына и невестку во время нападения разбойников, дед всю свою любовь перенес на единственную внучку. Он ее откровенно баловал и потакал всем детским капризам. Почти всем. Одному единственному, но, как оказалось, очень важному для девочки, он воспротивился просто категорически. Можно сказать, стоял насмерть, невзирая на сопли, слезы, крики, просьбы и жалобы любимой внучки. Оставался непреклонен, словно дуб под ураганным ветром, и непоколебим, как скала, – он запретил ей учиться боевым искусствам.