Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

— Это Кровавый Мартин, — наконец заговорила Санора тоном волнительным, но смиренным. — Он вынудил нас украсть кинжалы. Мы себе и представить не могли, что он использует один из них против Волшебника, клянуся! Я так же удивилась, как и ты. Нам сказали, что если не принесем оружие в отель «Белладонна», то больше не получим... Не получим...

— Корень турлока, — закончил за нее фразу ворон.

Санора удивленно на него глянула.

Уна прокрутила свечу между пальцев, словно волшебную палочку.

— Да, мы в курсе, что вы используйте корень турлока в приготовлении так называемого «Ведьминого свиста», чтобы омолаживаться. Но мы не были в курсе, где вы его берете.

«Осталось узнать, где Кровавый Мартин его берет», — про себя думала Уна, дожидаясь ответа Саноры.

Наконец Санора кивнула, разглаживая блестящий подол платья.

— Кровавый Мартин — единственный, кто знает, как заполучить корень. И поверьте, мисс Крейт, он бы не сказал, зачем ему кинжалы. Просто они были нужны ему, и нам пришлось доставать их... Как-то так. Он дал нам план-схему музея и окрестных зданий. Это был очень детальный план. Ну, и мы начали копать. Мы попытались прорыть ход прямо в офис хранителя, но там цельнокаменный пол. Понадобилось бы слишком много времени, чтобы пробиться.

Уна кивнула, наматывая круги позади стула Саноры.

— Полагаю, что тогда вы решили прорыть туннель под бутик по соседству.

Ведьмочка согласно кивнула.

— Пол в демонстрационном зале сделан из дерева. А подиум — полый внутри.

— Конечно, — продолжила сыщица, — деревянный пол намного легче прорезать, нежели твердый камень. А оттуда вы попали в музей, через смежную стену с выставочным залом.

Санора начала нервно перебирать складки своего блестящего платья, свет от которого отбрасывал жуткие тени на лицо.

— Чтобы попасть внутрь, нам пришлось работать по ночам, когда бутик и музей закрыты. Ушло больше времени, чем мы предполагали, чтобы прорезаться в музей, вот. Прошла неделя, а мы еще не попали внутрь. И вот вчера мы получаем письмо от Кровавого Мартина, где говорится, что мы слишком долго возимся, и кинжалы нужно отдать в тот же день, либо мы помашем ручкой нашему бесценному корню. В письме также говорилось, что хранитель уйдет из офиса к часу дня, и его не будет несколько часов. Вот видите, у нас не было выбора, кроме как закончить работу днем. Дело в том, что Кровавый Мартин не в курсе, что мы проникли через бутик по соседству. Мы просто не рассказали ему об этом.

— Ваше счастье, что у мадам Айри в час дня было чаепитие, и демонстрационный зал был закрыт, — сказала Уна.

— Верно, — продолжила Санора, — и мы уже практически закончили. За двадцать минут мы пробили последние куски стены за гобеленом. Разбили витрину киркой, забрали кинжалы, навели порядок, а потом... Потом...

— А потом вы украли платья, — закончила за нее сыщица.

Катона вскинула подбородок и сказала с вызовом:

— Мы могли бы просидеть под Холмом почти всю жизнь, мисс Крейт, и не последняя причина этому — люди, там на верху, которые обращаются с нами грубо. Как только завидят наши шляпы, тут же перебегают на другую сторону улицы. Тычут в нас пальцем и перешептываются. А эта чванливая хозяйка бутика — самая худшая из них. Она нас никогда и на три шага не подпускала к свойному бесценному ателье и орала, чтобы убирались куда подальше. Прихватить с собою платья было справедливо и... И сподручно...

Уна и сама припоминала, как с ней обошлись в бутике в первый раз, всего день тому назад, и то унижение, которое она испытала. Разочарованные лица ведьм вынудили Уну отвернуться от стола. Она смотрела в туннель.

— Сподручно для воришек — согласна, — сказала сыщица, — но справедливо ли? Суд решит.

Она обратилась к Саноре:

— Продолжай, пожалуйста.

Ведьма громко сглотнула:

— Кинжалы в конверте я бросила на стойку регистрации в «Белладонне», и все.

— Но вы же знали, как опасны эти кинжалы, — продолжила Уна. — Даже их названия говорят сами за себя. И все же украли их для отпетого негодяя.

Санора прикусила губу.

— Клянусь, мисс Крейт, никто из нас не знал, что один предназначен для Волшебника. Если бы знали, в жизнь не взялись бы за дело.

— Правда что ли, Санора? — спросила Катона с сомнение в голосе. — И ты готовы была бы остаться без крема? Верится с трудом. Посмотри на себя! Не можешь вести себя, как взрослая, как подобает в пятьсот семьдесят лет.

— Пятьсот семьдесят? — переспросила Уна, крайне удивившись.