Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

Уна словно язык проглотила, а Дьякон еле слышно прошептал:

— Ох, дорогуша!

И снова Уна напряглась в ожидании коварного магического удара, но как и прежде, никакой атаки не последовало. Наоборот, казалось, что ведьмы боялись Уну намного сильнее, чем она их.

— Ето кто? — спросила одна из девушек.

— Это дочурка Крейтов, — ответил кто-то в толпе. — Племяшка Волшебника.

Глаза Катоны, скрытые под тенью шляпы, округлились, словно та что-то припомнила:

— Ты... Это ты... Ты убила собственную мать.

Уна судорожно задышала, и комната, казалось, ахнула вместе с ней. Никто еще не обвинял ее так прямолинейно, как ни в чем не бывало. Слышать подобное было убийственно для ее ушей, так беспощадно и безысходно. Словно лезвие клинка скользнуло по груди, впилось глубоко в сердце, и на мгновение Уна подумала, что ведьмы метнули в нее второй нож, пронзивший тело насквозь. Но в реальности никто не нападал на нее: ни оружия тебе, ни хоть какого-то колдовства.

Пришло отчаянное неоспоримое раскаяние. Чувства вины и утраты вместе переплелись колючей проволокой. Отвага пропела последнюю песню, захлебнувшись в океане душевных мук. Уна хотела кричать, что все это — лишь несчастный случай, который не должен был случиться. Одна ее часть хотела свалиться на колени и забиться в истерике, в то время как другая жаждала подскочить к Катоне, оттаскать ее за волосы и потребовать забрать слова обратно, будто это могло изменить прошлое. Но сыщица не сделала ничего из описанного выше. Что ни делай — изменить ничего нельзя, нельзя повернуть время вспять... Даже магия в том бессильна.

Однако Уна помнила, что есть вещи, которые она обязана сделать — она должна спасти дядюшку и Маятник. Перевести время обратно, чтобы вернуть маму и сестру она не сможет, но спасти Темную улицу от алчных притязаний Кровавого Мартина и восстановить справедливость она способна. Это то, что сделал бы ее отец.

Глядя в изумленные лица ведьм, Уна поняла, что настало, пожалуй, время использовать их страх в свою пользу. Даже если она не собирается колдовать, не стоит разрушать веру ведьм в то, что она готова воспользоваться чарами. Сыщице только и осталось, что надеяться на то, что сможет всех провести вокруг пальца.

«Будем надеяться, — размышляла она, — что никто из этих чаровниц не припрятал «Эльфийскую смерть».

— Чего тебе надобно? — устало спросила Катона у Уны. — Платья?

Сыщица вышла вперед, и девушки отступили разом, все, кроме Катоны, которая, судя по всему, была главной. Уна заметила, что ведьма нервничает, но не теряет чувство достоинства при этом.

Уна важно задрала подбородок:

— Кинжал, который Санора метнула в моего дядюшку, превратил его в жабу. Все, что мне от нее нужно, это заклинание, которое вернет Александру человеческий облик.

Катона рассмеялась. Хихикала она пронзительно и нервозно.

— Не Санора напала на твойного дядюшку, мисс Крейт.

Уна сощурилась:

— Объясните.

Еще до того, как Катона начала объясняться, Уна заметила, как несколько ведьмочек отступают обратно ко входу в туннель. Она указала пальцем в их направлении, подражая Древним магам, которые так начинали творить свои ужасные заклятия. Девушки замерли на месте.

— Сделайте так, чтобы я всех вас видела! — скомандовала Уна. — Все вы, марш за стол!

В следующий миг Дьякон взмыл в воздух, хлопая крыльями над толпой, и гаркнул на ведьм свысока. Девушки заметались вокруг стола. Все, кроме Саноры, оставшейся на полу. Их было девять, включая Санору.

— Где остальные? — начала допрос Уна.

Ведьмы стали переглядываться в недоумении. Они не понимали, чего она от них хочет, и тут сыщице все стало ясно.

— Хотите сказать, что здесь весь шабаш? Девять ведьм и только? — она удивленно подняла брови, стараясь переварить эту неожиданную новость. Девушка всегда себе представляла Холм, кишащий ведьмами. В ее фантазиях орда колдуний били в барабаны, устраивая дикие пляски вокруг кипящего котла. А вот тот факт, что всем им не больше шестнадцати, едва ли был сюрпризом. Точнее, удивил бы, пока она не вспомнила о корне турлока.

Аромат волшебного ведьминского крема перебивали запахи книг и земли, но он все же витал в воздухе.

— Ты, Санора, — обратилась к ведьме Уна, — сейчас сядешь сюда, в это кресло. Объясни теперь, как это ты не нападала на Волшебника, когда вы совершенно точно участвовали в похищении кинжалов из музея?

Санора поднялась с пола и заняла место. Платье завораживающе мерцало в свете свечи. Она боязливо переводила взгляд от Катоны к Уне и обратно: