Наталья Мазуркевич - Вне спектра, или остаться собой

— Это смерть, наказание и отвержение, — в тон ей ответила Иви.

— Ты все равно не можешь отказаться.

— Могу.

— Нет! — яростно крикнула Сагара.

— Да, — тихо произнесла Миралиса, но ее слышал каждый. — Перерождение — выбор добровольный. И она не хочет.

— Она умерла и она моя. Я решаю за них, всегда решала. И моя воля… — не согласилась богиня темных.

— Еще не умерла, — улыбнулась светлая. — И ты не властна над моими детьми.

— Она не твоя, — довольно оскалилась Сагара.

— Но будет моей, — все так же, не повышая голоса, откликнулась ее сестра.

— Нет. Темной никогда не стать…

— Она носит мой дар. Как ты не заметила…

— Дара не достаточно.

— Дара — быть может. Но есть кое-что еще.

— Ничего больше нет! Только сила имеет значение.

— Просто у тебя нет ничего другого, — улыбнулась Миралиса. — Перестань, Ара, ты же знаешь, что раз уж здесь появилась еще и я, выбор возможен. И она его сделала.

— Она передумает. Никто не откажется от благ, что я могу дать.

— А давай спросим? — Светлая обернулась к девушке. — Иви, что для тебя важнее? Сила или суть?

— Суть, — легко ответила девушка. Все же в мире глеров сила была неважна. Ею обладали все здесь.

— Вот и ответ.

— Тогда, — Сагара была зла, — силы у тебя не будет никогда.

Иви даже не успела дослушать. Боль затопила ее сознание. Кажется, девушка кричала, но сказать точно она не могла, не помнила. Человеческое сознание стерло все неприятные воспоминания, не сохранило оно и последнее. Миралиса неодобрительно покачала головой и склонилась над девушкой.

— Молодец, — тихо выдохнула она и поцеловала ее в лоб.

Пробуждение было неприятным. Кто-то больно сжимал ее запястье, что хотелось выть или ударить нахала чем-нибудь потяжелее. Кто-то шумно ходил по комнате, и каждый его шаг ударом горна отдавался в ее бедной болезной головке. Болело все тело, словно его наизнанку вывернули и так не один раз. Даже палачи не пытали так, как один только желанием могла наказать богиня.

Иви открыла глаза и тут же, наплевав на всех присутствующих, зажгла на пальцах огонек. Мгновение, другое, но слабое пламя все же появилось, заставив девушку облегченно выдохнуть. Сила не ушла. Она осталась с ней.

Рядом облегченно вздохнули, и пальцы, сжимавшие ее запястье, освободили страдающую конечность. Девушка взглянула на мучителя-спасителя, что делился с ней силой, и, увидев его, отвела взгляд. Илистан. Они его все же позвали.

— Спасибо, — шепотом поблагодарила Иви, на что-то большее она была неспособна. Голос не слушался совершенно, словно мстя хозяйке за дни неиспользования.

— Отдыхай, — откликнулся он, нежно коснулся ее волос и ушел. А Иви почему-то было очень тяжело смотреть в его напряженную спину, как будто и он уходил против воли.

Девушка перевела взгляд на дракона и темного, что стояли с другой стороны кровати. Герион слабо улыбнулся и кивнул, приветствуя ее в этом мире вновь. А вот Дункан… На темного было страшно смотреть. Нет, выглядел он как обычно: та же одежда, то же выражение лица, но глаза… такого дикого блеска ярости и боли она еще никогда не видела. Словно он злился на самого себя, на собственную слабость и собственную мягкосердечность.

Он прошелся по ней быстрым взглядом, кивнул самому себе, подтверждая какие-то мысли, и спешно вышел. Иви осталась наедине с драконом.

Герион неодобрительно проводил темного и пересел на краешек кровати, взял ее руку и принялся делиться силой.

— Что произошло? — хрипло спросила девушка, понимая, что самой ей не разобраться с ситуацией.

— Дункан разочаровался в собственной покровительнице, — подбирая слова, ответил дракон.

— А Илистан?

— Илистан — нет. Миралиса добра.

— Что он сделал?

— Все, что бы он не сделал было тебе во благо. Запомни это малыш, хорошо?

— Запомню, но…

— Никаких вопросов. Он взял клятву с нас и сообщит тебе сам. Позже, когда ты немного придешь в себя.

— А Иви?..

— Дочка Альфреи и Элиана? — ведьмочка кивнула. — С ней все в порядке. Ты забрала проклятье на себя и умерла.

— Но я же…

— Не тогда. Сегодня.

Герион как-то с сожалением отстранился, прерывая поток силы, и тоже ушел.

— Отдыхай, — сказал он напоследок, он улыбался, но глаза у него были грустные. Как будто он знал даже больше, чем все остальные. Впрочем, он всегда знал больше.

Иви перевернулась на бок и накрылось одеялом с головой. Ее знобило, без постоянной подпитки чужой силой через час она уже начала не на шутку мерзнуть. Одеяло не спасало. Девушка постаралась зажечь огонек и погреться, но этого не получилось. Почему? Попытка, вторая, третья, без изменений, только озноб становился все сильнее.