Бернхард Хеннен - Гнев дракона. Эльфийка-воительница

Шаги приближались. Нандалее поднялась, но пришлось снова опереться на стену туннеля. Навстречу ей шел карлик с роскошной золотой бородой и длинными, заплетенными в косички волосами. На нем был шлем с широким наносником и накладными золотыми бровями. Его кольчуга негромко позвякивала при каждом шаге. Это настоящий воин, подумала Нандалее. Почему Дыхание Ночи не мог дать ей такого облика?

Небесно-голубые глаза смотрели на нее.

— Они тут подмешивают в пиво что-то лишнее, — с трудом ворочая языком, пролепетала она.

Воин усмехнулся.

— Думаю, кобольдский сыр, — и, не останавливаясь, пошел дальше.

Для карлика очень даже мил, подумала Нандалее, снова опускаясь на пол. Она прислушивалась к удаляющимся шагам. Что-то в них было странное. Шаги сопровождались негромким скрежетом. Или она это придумала? Слух ее был уже не так остер, как у эльфийки. Она хотела уже отбросить эту мысль, когда взгляд ее упал на тонкие белые шрамы, оставляемые на полу. Похоже, один из гвоздей в подошвах сапог воина торчит!

Головокружение тут же прошло. Это мог быть тот самый карлик, которого они преследовали с Дыханием Ночи. Тот неизвестный, который с трудом ускользнул от них во время их первого посещения Глубокого города и который, возможно, знал больше об исчезновении альвов. Заторопившись, она споткнулась, и не раз. Туннель расплывался перед глазами. Она стиснула зубы. Звук шагов стих. Туннель затопил ослепительный свет. А потом вдруг стало темно. Он ушел через звезду альвов.

Выругавшись, она остановилась. Какое странное совпадение, что она встретила этого карлика именно теперь. Может быть, он имеет какое-то отношение к смерти Парящего наставника? И кто он такой, раз с такой легкостью открывает звезды альвов?

Еще бы чуть-чуть, раздраженно подумала она, облегчая сердце несколькими жуткими проклятиями.

— Что это за язык, брат?

Нандалее подняла голову. Она была настолько занята собой, что не заметила, что кто-то вошел в туннель, ведущий к комнате грядущих открытий. Рыжебородый карлик, на груди которого красовалась золотая цепь члена совета, толщиной в руку, стоял перед ней и пристально рассматривал ее большими серыми глазами.

— Ты что, говоришь по-эльфийски?

Золотой рухнул в облака. Он наслаждался ощущением ледяного ветра под крыльями, своей силой, позволявшей ему противостоять стихиям. Был некоторый риск в том, чтобы вслепую падать на гору. Он мог бы открыть свое Незримое око, чтобы увидеть то, что скрывают облака. Но идя на риск, он чувствовал себя более живым. Каждое ощущение становилось интенсивнее, поскольку, вполне возможно, могло стать последним. Это безумие — вслепую лететь сквозь облака навстречу горе. Столь же безумно, как и затевать заговор против альвов, более того, убивать их. Но он хотел быть хозяином своей жизни, целиком и полностью. Быть свободным, жить по своим собственным правилам.

Пение урагана изменилось. Теперь скалы были совсем близко. Он попытался по мелодии ветра определить свое местонахождение. Существовала драконья тропа к огромному заснеженному полю прямо под вершиной Головы альва. Сюда можно было попасть очень легко. Но это было не в его духе. Он не искал для себя легких путей.

Золотой расправил крылья, замедлил полет. Тягучее серое покрывало облаков разорвалось, словно порванное скалами. Теперь он увидел торчащие из вечной белизны острые каменные зубцы. Заметил яркие цвета своих братьев.

Последний круг он описал над их головами, затем элегантно приземлился, без прыжков, пытаясь сохранить равновесие. Сложил крылья. Он любил этот жест и вспомнил, что его научил ему когда-то Парящий наставник. Дело не только в том, что делаешь, но и в том, как делаешь. Жизнь — это представление, и, сколь отвратительны ни были бы иногда обстоятельства, понять, предстаешь ли ты перед другими с достоинством, ты всегда можешь и сам.

— Ты опоздал, — первым в его мысли проник голос Дыхания Ночи. Перворожденный лежал немного в стороне от неровного круга, образованного восемью небесными змеями. Он лежал у подножия нависающего скального уступа. Над ним со скалы свисали сосульки, вокруг старшего брата играли тени. Дракону даже вдруг показалось, что он опустился в пасть гигантского чудовища. Существа еще больше и могущественней, чем они. Существа, которое появилось лишь однажды и вот уже много веков находилось в изгнании. Заживо погребенным в надгробном памятнике, которое оно само же и создало.