Александр Бромов - Игры богов

— Вы обедать идете? — крикнул Тьенси. — Все уже во дворе собрались, только вас ждем.

— Изверги, — буркнул император, с сожалением отрываясь от жены, — такое утро сорвали. Или не сорвали? — он загадочно посмотрел на нее и прошептал, начиная покрывать ее лицо поцелуями. — Подождут.

— И как это надевать? — Сантилли озадаченно оглядел нежно голубое платье, висящее на видном месте в гардеробной, и почесал бровь.

Рядом скептически хмыкнула Ласайента, замотанная в покрывало. Да-да, знаю: мы в крепости, а я — снаружи. Ашурт с трудом подавил желание подергать за вечно сползающую с ее груди ткань. Вместо этого он проскользил пальцами по разрезу прямой длинной юбки снизу вверх, мысленно прикинув, что начинаться он должен где-то от пояса не иначе, и именно это ему оч-чень понравилось. На этом все простое и кончалось: сквозь прозрачную ткань ассиметричных воланов, спускающихся с одного плеча и обегающих верх по кругу, загадочно просвечивал короткий корсаж с единственной лямочкой — платье оказалось костюмом, но проще от этого не стало.

— Ладно, я в душ, — тряхнула головой демонесса, — потом разберемся. В крайнем случае — джинсы натяну, — и сразу пригрозила мужу. — И не вздумай за мной ходить!

Он и не думал, но после пяти минут жалобного поскуливания и царапанья в дверь, она сама неожиданно распахнулась, обдав ашурта влажным теплом. В другое время Сантилли обрадовался бы открывшему ему великолепному виду, но растерянное лицо жены его остановило.

— Сан, — Ласайента жалобно посмотрела на него, начиная паниковать, — я ипостась сменить не могу.

— Зачем? — не понял Сантилли, машинально стирая капельки воды с ее лба, плавно спускаясь вниз, — Пугаешь только.

— Ну, — она покраснела, — Я… не могу по-другому… как-то… неудобно, — и залилась краской, поняв, что стоит перед ним совершенно обнаженная.

— Что «неудобно»? — ашурт удивился еще больше, перехватывая закрывающуюся створку, и тут до него дошло. — Ты что, каждый раз меняешь пол?

Пунцовая девушка виновато кивнула, продолжая упорно тянуть дверцу:

— А сейчас не получается.

Сантилли мгновение смотрел на жену, потом притянул ее к себе и положил руку на ее мокрый живот, к чему-то прислушиваясь.

— Боги! Нет! — с ужасом воскликнула она, пытаясь вывернуться.

— Да, — ашурт обнял ее, не убирая ладонь и чувствуя, как под ней разгорается беленькая звездочка. — Да. Это мы с тобой. Девочка моя, — он заглянул в ее несчастные глаза, — это мы с тобой. И теперь всегда вместе.

— Конечно, — она постаралась не заплакать, — все, как ты хотел.

— Не совсем, — Сантилли мотнул головой, заключая ее в кольцо рук, окончательно притягивая к себе и начиная покачиваться на месте. — Действуем быстрее. Я тебя хотел в парочку миров свозить. Там такая охота, ахнешь. Сколько у нас месяцев? — он прикинул в уме. — Должны успеть. Потом Мишель обещал еще что-то, не знаю. Так что, зайка моя, не задерживаемся, у нас куча дел. Нам тебя еще в это платье упаковывать.

— А единороги? — хмуро поинтересовалась Ласайента.

— А я про что? — Санти взял ее на руки и ненавязчиво шагнул в душ. — Времени в обрез, а она решила отношения выяснять.

— Папа с ума сойдет, когда узнает, — демонесса не заметила его маневра, занятая своими нерадостными мыслями.

— До меня сейчас дойдет окончательно, и я тоже сойду с ума, — смеясь, ответил ашурт и поцеловал ее в нос.

— И что? — возмутилась она. — Ты хочешь сказать, что охота накроется?

Они наивно полагали, что незаметно спустятся во двор и присоединятся к гостям, но как только Сантилли распахнул дверь, их встретили восторженные крики и свист столпившихся на галерее второго этажа и лестницы друзей.

Ашурт пробормотав: «Лишь бы без ласковых слов обошлось», — подхватил жену на руки и легко сбежал по ступеням. Не дай боги, кто-нибудь вспомнит, а мы уже внизу, а нас уже нет. Смущенная Ласайента, придерживая расползающийся разрез, ловила на ладонь лепестки роз, танцующие в воздухе, и чувствовала себя абсолютно счастливой и защищенной от всех бед. Санти прав — теперь они всегда вместе и ничто не разлучит их.

«Подумаешь — какая-то беременность, переживу», — беззаботно подумала она, прижимаясь к могучей груди мужа.

Двор встретил молодых солнцем, музыкой и цветами. Блестела вода в извилистом бассейне, пуская слепящие блики, сияла посуда на праздничных столах, благоухали розы, улыбались друзья.

— Народ! — крикнул Сантилли, — У нас будет дочь! — и, смеясь, закружил растерявшуюся Ласайенту.