Александр Бромов - Игры богов

Она подхватила отрешенного отца под руку, чего никогда не делала, и развернула его к порталу:

— Что там за странный обед завтра? Я не поняла, — демонесса прищурила глаза, — почему все юлят?

— Ну, — Андерс сбросил с себя тяжелые мысли и откашлялся, — ты же немного отстала от жизни.

— Родственнички оттуда по тебе оч-чень соскучились, — радостно наябедничал Шон. — Хотят обнять и расцеловать.

— Дьявол, — Ласайента ступила во двор замка йёвалли и обреченно подняла глаза к небу. — А мы с Алексеем договорились.

— Солнышко, — Сантилли притянул ее к себе и прошептал, — не ругайся плохими словами.

— А можно ругаться хорошими? — «удивилась» она, останавливаясь.

— И какими же словами ты предлагаешь ругаться? — из портала вслед за ними вынырнул Таамир, тоже присутствующий на казни. — Вот нагрянули к тебе незваные гости и…?

— Ну, можно сказать, ты — плохой человек, — хорошие слова быстро кончились и ашурт задумался.

— Быстро ты иссяк, — дракон насмешливо посмотрел на него, постукивая перчатками по ладони.

Остальные тоже не торопились расходиться.

— Ты неправильно поступаешь, — нашелся Сантилли.

— Угу, — согласился дракон, — но к данной ситуации не подходит.

— Подходит, — возразил Чарти, — Нечего было тащить свою за… э… приходить, когда не просят.

Шон коротко глянул на улыбающегося отца. Молодцы они, что затеяли этот глупый разговор. Он оттает. Не забудет, конечно, нет, но будет веселее смотреть на мир. Непоседа не даст ему долго грустить и предаваться самобичеванию — дня не пройдет, как эти два деятеля что-нибудь выкинут с подачи брата.

— Это плохой поступок, — подумав, продолжил император.

Таамир усмехнулся:

— Повторяешься.

— Что ты привязался ко мне? — вспылил демон. — Скажи, чтоб катились….

— Куда? — живо заинтересовался дракон.

— Желательно далеко, — буркнул Санти. — Да пошел ты…

Ин Чу расхохотался и хлопнул его по плечу.

— Не проблема. Я сегодня не готов, — демон повертел кистью руки, — но у меня бездна времени.

— Угу.

— Ящерица, — еле слышно буркнул Сантилли, но дракон услышал и нехорошо сузил глаза.

— Докажи мне, что щенок — некрасивое слово, — предложил он, ехидно улыбаясь.

— Это, смотря, по отношению к кому, — Сантилли окинул его высокомерным взглядом, явно передразнивая, и нарвался.

— К щенку, — невозмутимо ответил Таамир, надевая перчатки.

— Сюда же относится и облезлая летучая мышь, — невинно отозвался ашурт.

Теперь засопел дракон, а демоны заулыбались, с интересом следя за разговором.

— С тобой спорить — как плеваться против ветра, — проворчал Таамир.

— А ты не плюй, — посоветовал Сантилли, довольно ухмыляясь.

— Как тебя Ласайента выносит? — дракон мило улыбнулся демонессе, и она с трудом удержалась, чтобы не показать ему язык.

— Тут ты не прав, — возразил Санти, — это я ее ношу, — он приобнял девушку и многозначительно посмотрел на нее, — а она меня целует, поэтому у нас мир и покой. В основном, тьфу, чтоб не сглазить.

Таамир рассмеялся, кивнул на прощание Андерсу и многозначительно пожелал ему удачи на завтра перед тем, как скрыться в портале.

На следующее утро демоны раньше времени нагрянули в гости к своим бывшим профессорам, вызвав оживленный переполох. Ласайента был очень рад, снова стискивая в объятиях живого Глеба. Инженер отпустил волосы, и теперь щеголял густым, но все равно лохматым хвостом до середины спины, а в остальном изменился не сильно: все такой же подвижный и жизнерадостный. Они все остались прежние, как будто и не прошло больше полутора века человеческой жизни. Дети выросли и разъехались, занимаясь своими делами. И тут принц понял, что теперь они тоже старше его. Даже кот Мишеля! Может, посоветовать Демону поступить в академию? Чем жизнь не шутит, вдруг профессором станет?

Подъехали Ирина и Ольга, оставив мужей дома, Олег, Роман и Сергей. Последним появился Алентис. Немного их осталось, тех, кто начинал вместе с Сантилли и Ласайентой строить первые космические корабли. Погибли Дубровские. И не было больше «Демонов». Давно умерла Анжела и Фернан.

— Что грустим? — Алексей испытующе посмотрел на Ласа, в одиночестве замершего над бокалом, — Кто-то уходит и это неизбежно, — он покусал нижнюю губу и вздохнул. — Не совсем удачный пример, но когда у моей дочери умерла первая собака, умная было зараза, у Тоньки истерика была.

— Люди — не собаки, — возразил Лас, морщась.

— Дело не в этом, — Скребицкий облокотился о стол и соединил кончики пальцев. — Дело в отношении к смерти. Сколько уже этих собак за ее жизнь сменилось, не сосчитать. Всех любит, всех помнит. Понимаешь? Когда уходит очередная, уходит, а не умирает, — Алексей внимательно посмотрел на демона, — Тонька устраивает прощальный ужин. Мы вспоминаем все, что наделала ее очередная любимица, и плохое и хорошее. Провожаем на радугу, в другой мир, где все по-другому, и желаем удачи на новом пути. На днях умерла ее знакомая. От старости. Все плачут, а Тонька улыбается. Знаешь почему?