Ольга Смирнова - Случайное добро

— Ты что здесь делаешь? — спросил Игнат, снимая с подруги кроссовки. Лера попыталась взбрыкнуть, но он крепко схватил ее за ноги. — Не дергайся. Дай посмотрю. — В два счета он избавил её от грязных (почему, почему, ведь она недавно их стирала?) носков и присвистнул: — Ну ты, мать, даешь! И как ты вообще шла, а?

— Как шла, как шла, — пробормотала себе под нос красная как рак Лера. Да, друг, да, одноклассник, но зачем же носки-то? Стыдоба! Стыдобища! Да еще ступни все в пластырях! — Ногами. Сам сказал — надо бежать, я и побежала.

— Великолепно, — хмыкнул Игнат. — Ты где эту неделю была? В воспитательной колонии? Или это брак так на тебя влияет?

— Я крайне здравомыслящая особа, чтобы ты знал. И всегда ею была, — с достоинством отозвалась Лера, больше всего на свете желая, чтобы ее носки вслед за обувью сгорели в пламени ада, а не валялись посреди комнаты. — А у друга твоего аптечки нет?

— Зачем тебе аптечка? Я тебя сам вылечу.

— Нет! — вскинулась Лера.

— Нет? — удивился Игнат. — Почему нет?

Лера замялась — как она сумеет объяснить часть, не объясняя всего? Не вдаваясь в особенности ее брака, не обосновывая наличия на ней защитных амулетов? Пока она молчала, Игнат сам что-то сообразил и подозрительно уставился на неё:

— Ты, что, беременна?

Лера от подобного предположения аж поперхнулась.

— Ага, два раза, — съязвила она. — Игнат, просто поверь — не стоит. Мой муж… не одобрит.

Игнат помолчал, но спорить, к облегчению Леры, не стал, только, выходя из комнаты, то ли иронично, то ли с непонятным сожалением сказал:

— И как я мог забыть про мужа…

Вернулся он через несколько минут. Лера всё это время просто сидела на диване, таращась в одну точку, заново переживая случившееся. И как ее угораздило попасть в еще худшее положение, чем то, в котором она оказалась вчера вечером? Правильно говорят — не хочешь себе зла, не делай другим добра. Отвезла, называется, родителям реактивы. Только кто теперь ее спасать будет?

Игнат принес тазик с водой, лейкопластырь, тряпочку и какую-то мазь.

— А что у тебя с рукой? — спросил он, колдуя над Лериными ногами.

— Поранилась.

— Что-то больно много на тебе повреждений.

— Тебе какое дело? Ты вообще бегством спасался, когда мы встретились. Кстати, я так и не услышала внятных объяснений. Что, зачем, почему и отчего.

Игнат усмехнулся и покачал головой.

— Не поверишь, но все это произошло из-за тебя.

Лера поверила.

Они шли по школьному коридору и переговаривались.

— Это как вам в голову пришло так представиться? — все спрашивал Матвей у молодого человека. — Счастье. Это надо же. А Елена Ивановна у нас в этом кабинете заседает уже который год. Вам ведь к ней надо?

— К ней, к ней, родимой, — радостно покивал молодой человек. Звали его, как выяснилось после более обстоятельного знакомства, Михаил. Просто Михаил. Это имя всегда Матвею нравилось, в детстве он даже иногда хотел, чтобы его звали именно Михаил. Так вот, Михаил оказался начальником подрядной организации, которая будет заниматься ремонтом школы. А самокат в его руках — подарок сынишке. Матвей еще посмеялся над собой за глупые мысли и подозрения. Счастье! Это надо же… Просто все так совпало. — А чем не счастье? Будет у вас все новенькое, с иголочки. Уж мои расстараются…

Они остановились перед кабинетом директора, и Матвей сказал:

— Пожалуйте.

Михаил волшебника поблагодарил, и, стукнув костяшками пальцев в дверь, просочился внутрь. Матвей развернулся было, но его остановил женский голос.

— Ты как себя чувствуешь? Почему домой не пошел? И ты опять надел пиджак! Ох, уж мне эти мужчины…

Навстречу Матвею летела Елена Александровна. В одной руке она держала сумку, другой прижимала к уху телефон. И при этом успевала болтать с Матвеем.

— Да, дорогой. Нет, это я не тебе. Матвею. Ну, помнишь, наш библиотекарь. А я вот решила пораньше с работы уйти, все равно никого нет. И дел нет… Нет, не тебе. Не сердись… Пока, Матвей. Целую в обе щеки. Увидимся, мы, вероятно, уже нескоро. Осенью… Нет, не тебе. Да, опять. Да, зайду, ты же знаешь, я без этой колбасы жить не могу.

Вот так, разговаривая на два фронта, улыбаясь одинаково сияющей улыбкой и невидимому собеседнику, и Матвею, Елена Александровна провальсировала мимо, махнув на прощание рукой. Матвей промямлил:

— И вам всего хорошего.

Он долго смотрел ей вслед. И смотрел бы еще дольше, если перед ним не возникло Счастье… то есть, простите, Михаил. Пристроив самокат в другую руку, начальник подрядной организации доложил: