Егор Фомин - Одиночества нет

— Вот здесь, — сказал трубочист, показывая на маленькую неприметную дверь с надписью «Лишние книги», — очень неплохой букинистический магазин. Продают необычные экземпляры.

Лена усмехнулась:

— В этом городе есть хоть что-то обычное?

Трубочист пожал плечами:

— Обычного кругом полно. Все зависит от точки отсчета. Вот, например, букинист в этом магазине похож на нормального, чего не скажешь о его книгах.

— Советуешь зайти? — спросила девушка и оглянулась — возвращаться не хотелось.

Он покачал головой:

— Обязательно. Но потом. Книгу ты должна выбрать одна.

— Не думаю, что сейчас у меня будет время для книг.

— А ее не обязательно читать. Главное, чтобы она у тебя была.

«Забавная концепция» — подумала Лена, но вслух ничего не сказала. Они вышли на полупустой Флотский проспект и повернули налево, к стилизованному под замок с башенками и бойницами зданию завода «Элика».

— Это здесь делают эти… «Старый Замок», «Маяковскую»?

— Да, — кивнул трубочист, и, прижмурившись, взглянул на высокие кровли. — «Северную Гавань», «Белую Чайку».

— «Белую Чайку», — повторила Лена и замолчала.

Сразу за зданием завода на пересечении с Мещанской зеленел сквер, очень тихий и уютный с липами, ивами и несколькими скамейками. И очень странным памятником. Это была фигура невысокого сутулого старика в кургузом пиджаке с тросточкой, высеченная из серого гранита. Лене нравился этот скверик, но вот эта фигура настораживала.

Они перешли через дорогу, и девушка остановилась перед скульптурой. Теперь, когда рядом был трубочист, незнакомый старик не казался таким странным и пугающим.

— Кто он?

— Еще одна маленькая история, — улыбнулся трубочист. — В свое время, когда Федоров был генерал-губернатором…

— Федоров, это в честь которого площадь?

— Площадь, на которой стоит памятник ему, и улица. Так вот, когда по нынешней Южноморской проходили стены крепости к Императорскому бастиону, а генерал Федоров был губернатором, здесь у стен крепости был небольшой парк. Федоров любил сюда приходить. Иногда в парке прогуливался и этот старик. Просто старик, никто не знает, чем он занимался. Они разговаривали с генералом, незнакомому человеку порой легче рассказать о своих бедах. Частенько старик давал дельные советы. Вот, в благодарность ему, Федоров приказал поставить эту фигуру.

— Так давно?

— Да.

— Странно. В те времена вроде ставили памятники только императорам?

— Видимо поэтому к «Старику» водят туристов.

Трубочист подошел к скульптуре и остановился напротив. Так и застыл. Казалось, что два человека, молодой и старый, в сером сюртуке и песочном костюме смотрят друг на друга и думают. Теперь, после рассказа, памятник не казался Лене зловещим, а напротив, очень живым и милым. Пожалуй, человеку с таким лицом и она рассказала бы о своих проблемах.

— Пойдем? — позвал трубочист.

Лена кивнула.

Они прошли еще два квартала, и вышли на Монастырский бульвар. Взошли на горбатый кованый мостик через ров, и трубочист остановился. Лена это не сразу заметила, прошла еще несколько шагов.

— Тебе пора домой, — сказал ей вслед трубочист.

Лена остановилась и обернулась.

— Почему?

— Пришло время. Просто пришло время.

Она наклонила голову и подошла к перилам. Он опять угадал ее мысли. Ощущение того, что пора возвращаться, не покидало всю вторую половину дня. Ей хотелось увидеть маму и свою квартиру. Сесть за свой стол, и выпить чаю на своей кухне. Когда трубочист сказал об этом, Лена осознала, что захотела вернуться уже после разговора с Ольгой Сергеевной. Она посмотрела в прищуренные глаза трубочиста, а потом на розы.

— Если ты это знал, зачем подарил цветы? С собой я их не заберу, а ставить их у дяди нет никакого смысла.

— У тебя есть несколько прекрасных возможностей. Можешь бросать лепестки в воду, как любила делать твоя мама, — улыбнулся он. — А еще ты можешь оставить их на перилах мостика. Это будет красиво. Наконец, кинуть в воду. Тоже неплохо получится. Вода унесет их в океан, и кто знает, где в итоге останется этот букет?

— Захватывающие перспективы, — усмехнулась Лена.

— Еще какие…

Трубочист молча стоял и смотрел на нее, сунув руки в карманы. Щурился. Было ясно, что дальше она пойдет одна. На самом деле Лене и не хотелось, чтобы он ее провожал. Это, и правда, было не нужно.

— Тогда пока? — спросила девушка.

— Пожалуй, да. Хотя постой. Вот, — он вынул что-то из кармана и подошел, протягивая ей руку, — возьми. Говорят, приносит счастье.