Стэлла Соколова - Становление (СИ)

Сейчас, стоя на городской стене и вглядываясь в бледные лица своих воинов, плотным кольцом окруживших погребальные костры, Рейн вновь и вновь спрашивал себя:"В чем они провинились перед Императором?" Ведь Черная Королева, многие года назад усмиренная Нираном де Майен, вновь вернулась в мир людей. Словно обезумевшая от голода старуха, она кидалась на всех, до кого только могли дотянуться ее костлявые руки - взрослые и дети, молодые и старые, женщины и мужчины - никто не уберегся от ее смрадного дыхания, несущего скоропостижную смерть.

Поначалу никто не придал особого значения смерти какого-то побродяжки - мало ли их на дорогах Ардейл находит свою смерть? Если над каждым убиваться да мага звать, тем только и будешь заниматься, что выяснять, от чего помер очередной нищий. Как это и делается в больших городах, оборванного бродягу, найденного на одной из улиц Торины, перенесли в общественную больницу, где тело и захоронили, спустя три дня. Да только вот... Жарко было в эти дни, нестерпимо жарко. Даже для Юга. Сам Рейн тела не видел, но как донесли служители больницы, пальцы нищего были черны, как если бы он их в чернилах измарал, лицо одутловатое, на шее и в паху "узлы". Тогда-то никто и не вспомнил про Черную Королеву, а может, будь они осмотрительнее, не зажгли бы сегодня ночью костров погребальных? Глядишь и маг бы городской не помер в своей постели, сваленный чумой одним из первых. И не развивался бы над Ториной ярко-алый, траурный флаг, и стены города не украшали бы алые ленты, что развивались на ветру, словно языки погребального пламени.

Устало опустившись на холодные камни и чувствуя, как тело пробирает нестерпимый холод, Рейн заплакал и не совестно ему было, ни чуть. За те несколько дней, что прошли со дня смерти этого проклятого бродяжки, Черная Королева забрала с собой две трети жителей города. Буквально несколько минут назад, перед тем, как подняться на городскую стену, Рейн прошел по пустым улицам своего города, некогда прекрасного и такого живого. Отголосками прошлого, в ушах его звучал детский смех и крики базарных торговок. А сейчас... Сейчас в городе не было ни одного живого, кто не удостоился поцелуя Черной Королевы. Всего несколько дней понадобилось этой жадной старухе для того, чтобы поглотить целый город, один из старейших южных городов... И, кто бы мог подумать, что проснется Королева так далеко от того места, где была погребена многие десятилетия назад? Ниран де Майен - тот, кто смог усмирить проклятую болезнь, победил ее на самой границе Империи, под стенами Заставы. Сейчас уже никто не помнит, что произошло в те времена, но исцеление, словно воды Великого Моря, хлынуло в Империю с Юга, от самой границы Великой Пустыни.

Именно из-за того, что бывший Император был тем, кто сумел победить болезнь, люди, заперевшись в своих домах, шептались, что он и был тем, кто вновь пробудил ее. Ведь если может исцелить, значит может и...?

Приступ тошноты скрутил Рейна, белая масса, с вкраплениями крови, потоком хлынула на желтые, испещренные выемками камни. Озноб, пробирающий до самых костей перешел в нестерпимый жар, по холодному, бледному лбу, покатились крупные капли пота. Городской маг, перед тем как отправиться на поклон к Светлым, только и успел прошептать обметанными губами:" Владыка...". Люди, те что были в доме старика, решили будто это предупреждение и понеслась весть по Югу - дескать, сам Владыка Ардейл наслал на людей Черную Королеву. Ведь люди, исконные жители этой земли, всегда мешали проклятым демонам, а теперь, когда прав у людей этих стало больше, смогли они гордо поднять склоненные доселе головы. Видимо это и послужило причиной пробуждения Черной Королевы, а все, сделанное молодым Императором - не более чем завеса, дабы бдительность людскую усыпить. Лживые улыбки и обещания, призванные для того, чтобы узреть незащищенную спину, в которую вонзится отравленный клинок.

Утерев белые до синевы губы, Рейн с трудом распрямился и протянул левую руку к небу, как если бы пытался дотянуться до самого солнца. С пронзительным криком, вниз, словно брошенный меткой рукой камень, опустился сокол. Вцепившись кривыми когтями в предплечье, сокол посмотрел своими желтыми глазами в затуманенные глаза Рейна. Чувствуя, как острые когти впиваются в кожу даже сквозь ткань уставного кафтана, Рейн криво усмехнулся - боль - это хорошо, значит он все еще жив. Воины, охранявшие погребальный костер и бывшие теми единственными, кто все еще имел хоть какие-то силы для того, чтобы отдать последнюю дань усопшим, медленно опускались на землю. Еще до соприкосновения с землей, глаза их мутнели, а души отправлялись к Светлым. Рейн, начальник городской стражи, уроженец Торины и верный воин Его Императорского Величества, впервые в жизни пошел против самого себя - он предал. С самого детства его, потомственного воина, хоть и человека, растили с мыслью о том, что будущее его - защищать Торину и Империю, во всем и всегда следовать Императорскому велению. Все годы, проведенные на службе, Рейн свято соблюдал эти нехитрые правила. Жители Торины, были для него семьей и их интересы всегда стояли для него превыше собственного благополучия. И в момент, когда душа его практически покинула тело, на последнем вздохе, Рейн Корс извлек из-за ворота своего кафтана свернутое в тугую трубочку сообщение и, едва найдя в себе силы, он прикрепил бумжку к стальному кольцу на лапе сокола. Едва дернув рукой и отправляя птицу в небо, Рейн закрыл глаза и слабо улыбнулся - теперь, когда он сделал то, что велела ему совесть, он может спокойно отправиться на суд Светлых, а там уж пусть они сами решают, в своем ли праве он был или же нет.