Юлия Власова - Заоблачная история

— Да-а-а, — протянул Сальто. — Мне вот, наоборот, не нравится охлаждаться. Когда завершится наш «почтовый полёт», непременно обоснуюсь где-нибудь на юге. Скажем, над Бразилией…

— Ба! Что я слышу! — язвительно завыл Вредный Мистраль. — Северные ветерки-недомерки мечтают о южных странах?! Туда вам и дорога. Юг для слабаков. На севере место только сильным ветрам!

— Да он и впрямь в бешенстве! — прошептала Орехоколка на ухо облачному псу. — Глядишь, не успеем сосчитать до трех, как он сдует нас за Экватор!

— Что вам здесь надо?! — свирепствовал между тем Вредный Мистраль. — Если поглазеть прилетели, то проваливайте! Давайте, дуйте на восточную часть Лазурного Берега. А не то понюхаете моей силушки!

Вредный Мистраль был гораздо вреднее, чем о нем рассказывали. Он обрушивался на города и деревни Прованса, где не стихал почти целый год. Если какой-нибудь местный житель отваживался выйти в поле, Мистраль тут же валил его с ног. Спешащих на работу горожан он швырял, куда ему заблагорассудится, и прижимал к стенам домов. В прошлом году ему пару раз удалось вырвать оконные рамы и разрушить одну деревянную изгородь, чем он был несказанно горд. А несчастных коз, лошадей и коров он хлестал так, словно хотел разорвать их в клочья.

Еще Вредный Мистраль слыл бездушным заглатывателем голосов. Он глотал голоса кричащих на улицах мальчишек и торговцев, а взамен награждал их ангиной. Ему доставляло удовольствие глотать сладкие голоса певцов, выступавших на открытой сцене. Лишь немногие были способны противостоять его неистовым шквалам.

Люди и животные ненавидели Мистраль. Его любило, пожалуй, только Солнце.

— Мы с тобой одного поля ягоды, — говаривало оно, светясь на небосводе. — Одного дуба жёлуди. Птицы одного полёта. Я сознаю свою мощь — и ты сознаёшь. Я довожу людей до белого каления — и ты доводишь.

Правда, Солнце всё-таки кое-что упускало из виду. Весенней порой люди Солнцу радовались, а Мистраль проклинали.

Пригрозив ветеркам силушкой, Вредный Мистраль решил, что нагнал на них достаточно ужаса, и вновь занялся деревцами на побережье. Но не тут-то было. От Сальто и Виэллиса так запросто не отделаешься.

— Мы не закончили, — сказал Виэллис, помахивая последним облачным письмом. — Извольте получить и расписаться.

— О-ля-ля! — вскричал Мистраль. — Да вы, мсье, напрашиваетесь на неприятности! Вы хоть знаете, с кем имеете дело?! Да я царственный катабатический ветер! Мои родители — известные на весь мир Атлантический Антициклон и Североморской Циклон. А слыхали ль вы о моих августейших братьях и сестрах? Говорят ли вам что-нибудь имена Эльвегуст Норвежский, Терре-Альтос де Рио, Ороси Японский и Санта-Ана Калифорнийская? Говорят, а?

— Если не ошибаюсь, это падающие катабатические ветра, — почесал в воздушном затылке Сальто.

— Вы слишком необразованны, чтобы рассуждать о таких благородных особах, — напыщенно заявил Мистраль. — Они не просто падающие катабатические ветра. Они величественно струятся с горных перевалов и приносят к подножиям гор похолодание. Только не смейте путать их с сухими и теплыми ветрами Дождевых Теней. Ни Фён, ни Чинук, ни Бергвинд не заслуживают звания катабатических. Это — привилегия Мистраля и его многочисленной родни.

Внезапно Вредный Мистраль поймал себя на мысли, что он, весь из себя такой принципиальный, разговаривает с какими-то третьесортными ветерками. От этой мысли Мистраль несколько опешил. Он посуровел, передернул воздушными плечами под широкой плотной мантией и, озлобленно вырвав у Виэллиса письмо, умчался досаждать жителям провансальских деревушек.

— Ничего себе, какой нервный! — заметила Орехоколка. — Да и спеси ему не занимать.

— Вот с кем стоило бы познакомить нашего братца Пуэрико, — в задумчивости проронил Сальто. — Они быстро бы поладили.

— Уж это как пить дать, — подхватил Виэллис, и тут на него внезапно снизошло озарение. Вернее, его окатило волной желтого, радостного света. На Сальто, Орехоколку и облачного пса нахлынула вторая волна, ничуть не меньше первой. Задрав воздушную голову, Виэллис мгновенно определил источник излучения. Солнце! Оно отчего-то веселилось и испускало во все стороны мягкое, щадящее сияние.

— Ты чего это? — подозрительно спросил у Солнца Виэллис. — Не ехидствуешь, не устраиваешь мелких пакостей…

— А я поспорило с планетами, что вы успеете раздать письма до весны, — нимало не смутившись, ответило то. — Поставило на вас свой небесный трон. Сначала мне было просто забавно следить, как вы убегаете от короля, и время от времени подкладывать вам свинью. Но после того как Король-Ветер бултыхнулся в море, мне пришло на ум испытать удачу. Плутон сказал, что я сбрендило, и пообещал занять трон вместо меня, как только я проиграю. А Марс уже облюбовал мою утреннюю порфиру и футляр с запасными лучами. Но я выиграло! Выиграло! Ведь весна еще не наступила! — обрадованно воскликнуло Солнце. — И поскольку Плутон мне проспорил, я сегодня же потребую у Межгалактической Коалиции, чтобы его исключили из Моей Системы. За последнее время Плутон порядочно намозолил мне глаза.