Array Лицо в ночи - Гарри Поттер и Огненная Дева

Гарри подметил, что хотя его чудесное выздоровление и поразило старика, он оправился быстрее всех и, казалось, нашел некое правдоподобное объяснение этому. И еще Гарри почувствовал, что сейчас в высшей степени неподходящее время, что спросить об этом, он подождет, вместе с Фламией попробует разобраться сам, ну а если не получится…

— А что произошло с Кэти, профессор? — Видимо, мысли Фламии двигались в том же направлении, и пока она решила задать иные вопросы.

— Да, — поддакнул Гарри, — мне показалось, что вела себя очень странно, это меня и привлекло… На ней было заклятье Империус?

— Да, похоже, кто бы ни сделал это, он приказал ей доставить этот предмет в замок и отдать кому–то там. Надо полагать, мишенью был не ты… — Тихо проговорил Альбус Дамблдор. — Сейчас она в больнице Святого Мунго. Целители никак не могут успокоить ее, она изо всех сил стремится освободиться и найти это ожерелье…

— Что с ней будет?

— Проклятье Империус не зря считается преступным, снять, если жертва в его полной власти, практически невозможно. Но, едва она только начнет бороться с ним, освободить ее будет нетрудно. В больнице Святого Мунго опытные целители, они сумеют пробудить в ней волю, а потом нужно одно простое заклятье… — Закончил директор.

После этого Гарри еще поднял вопрос о Наземикусе, вот тут он не сумел сдержаться. Брови директора поднялись много выше обычной линии, когда гриффиндорец потребовал от него присмотреть за своим воришкой, иначе ему придется самому позаботится об этом. Попутно Гарри, в довольно жесткой форме, потребовал, чтобы этот жулик вернул все до последней пылинки… Гарри всерьез задумался, не пригрозить ли изгнанием Ордена прочь из этого дома, в случае, если его требование не выполнят. Но, в конце концов, сдержался — не стоило так уж сильно ругаться с директором, кто его знает, чем это чревато…

— Ну, хорошо, молодые люди, думаю нам всем, и вам в первую очередь, необходимо отдохнуть после всей этой истории. Я позабочусь о том, чтобы никто, даже мадам Помфри не тревожила вас этой ночью. Полагаю, вы сможете помочь руг другу, как никто другой… — Многозначительная улыбка на лице директора и блеск его глаз за очками были столь красноречивы, что Гарри и Фламия дружно залились краской. — Завтра утром мы посмотрим, можете ли вы вернуться к занятиям… — Дамблдор поднялся и направился к двери, уже в проходе он последний раз обернулся, при этом его взгляд был опущен. — Да, и в ближайшее время я приглашу вас к себе в кабинет. Нам… нужно будет кое–что обсудить. — И он вышел.

— Как ты думаешь, о чем он хочет с нами поговорить? — Поинтересовалась Фламия через пару минут.

— А… кто знает. Хочется надеяться, что он надумал поделиться своими соображениями относительно произошедшего.

— Можно и помечтать… — судя по звукам, Фламия опять вставала со своей кровати. Гарри же сейчас просто смотрел в потолок. — Но ведь все может быть много хуже…

— Да, он надумал накормить нас Лимонными Дольками, сделать долькоманами, чтобы потом мы выполняли его команды лишь ради того, чтобы получить новую порцию.

— Ага, а еще все время будет сверкать на нас глазами из–под очков, для гипнотического кодирования. — Закончила Фламия, которая уже расположилась рядом с ним и теперь вопросительно водила руками у него под пижамой.

— Да… — Рука Гарри незаметно скользила по направлению к талии девушки. — Перед лицом такой опасности, нам нужны все наши силы… — Одним движением Гарри обхватил не ожидавшую этого девушку и почти повалил на себя… А кровать была несколько тесновата. Тем временем он продолжал. — И я неуверен, что один единственный поцелуй в силах полностью оживить меня. Ты же слышала, я должен был умереть. Чтобы вернуть все свои силы… Нужно больше.

— Гарри… Как ты можешь? Как тебе не стыдно? — С очень правдоподобным упреком и возмущением прошептала Фламия, расстегивая его пижаму.

— Сам директор сказал, что нам следует помочь и утешить друг друга. — Гарри нежным движением оголил ее плечи, потом его руки скользнули дальше…

Около минуты длилось молчание, потом Фламия ловким движением выскользнула из своей ночнушки, а потом с удобством устроилась верхом на нем… Руки Гарри прошлись по ее животу, потом поднялись к груди… Он уже хорошо знал, как ей это нравится.

— Да… школа становится царством разврата… — С сожалением прошептала Фламия наклоняясь. Гарри позволил рукам еще больше свободы, пока грациозная девушка, о которой мечтали, наверное, все парни школы, терлась щекой об его грудь, подобно большой кошке. — Раз даже директор… то, что нам остается…