авторов Коллектив - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)

Целый месяц не было новостей. Ка-Сабар оплакивал погибших сыновей и думал о будущем. Акмен-хотеп посылал в Белый Дворец одного гонца за другим, дожидаясь хоть словечка от своих новых союзников, но ни один из них не вернулся. И наконец спустя шесть долгих месяцев царь отправил в Кватар небольшой отряд ушебти, чтобы выяснить, что происходит.

Спустя еще два месяца ушебти вернулись. Пешком, с рассказами об ужасе и отчаянии. В ночь резни в Бхагаре небеса над Кватаром рыдали кровью, а через несколько дней весь город был охвачен чумой, да такой, какой еще не ведала Благословенная Земля. Болезнь с одинаковой свирепостью поражала и людей, и животных. За какую-то неделю город накрыла волна убийств и разрушений. Союзнические армии оказались уничтожены, разодраны на клочки изнутри, потому что целые полки заражались лихорадкой войны и нападали на своих же товарищей. Царям Разетры и Ливары пришлось бежать из города, покинув свои войска на милость Махрака, находившегося на другом конце Долины Царей. Согласно слухам, они собирались призвать новых солдат и вернуться в город с армией жрецов-воинов от Жреческого совета, чтобы очистить его и возобновить наступление на Кхемри, но месяцы сменяли годы, и стало ясно, что жрецы Махрака не могут найти выход и противостоять проклятию, поразившему город.

Акмен-хотеп не сомневался, что именно Нагаш стал виновником ужасной чумы. Царь угрюмо восстанавливал потрепанную армию и готовился к худшему. Нагаш не выступил из Кхемри по следам ужасной чумы. Хотя армии союзников были уничтожены, выяснилось, что судьба армии Узурпатора не намного лучше. Как будто только затем, чтобы еще более ухудшить положение дел, в Великой пустыне начались жуткие песчаные бури и пронеслись по всей Центральной Неехаре, так что любые путешествия сделались невозможными на долгие недели. Положение стало безвыходным. Остатки западных армий по-прежнему удерживали Белый Дворец в Кватаре, а Нагаш вершил дела в Живом Городе. Судьба Благословенной Земли висела на волоске и зависела только от того, кто из противников первым восстановит силы.

Визирь медленно поднимался по ступеням из песчаника, ведущим в зал Совета. Его одежды развевались под порывами знойного ветра, дующего с востока. Косые солнечные лучи отражались от его бронзового шлема и сверкали на золотых кольцах, украшавших мощные, все в шрамах руки. Визирь низко поклонился царю и небольшой группе аристократов, сидевших и стоявших в продуваемом ветром зале.

— Посол из Махрака прибыл, о великий, — сказал он.

При первых звуках грубого голоса визиря Акмен-хотеп повернулся. По своему обыкновению, он расхаживал взад и вперед по широким плитам пола за низкими колоннами, поддерживавшими восточный край крыши зала Совета. Стен в помещении не было — зал располагался на крыше царского дворца в центре города, в свою очередь раскинувшегося на одном из Хрупких Пиков. Отсюда царь Ка-Сабара мог осматривать свои владения вдоль и поперек, от окутанных дымом кузниц на востоке до храмов в жреческом квартале на западе. Колонны зала были покрыты тонким слоем сажи, небольшие вихри из песка и гравия проносились по каменному полу, напоминая царю о боге земли, которому он поклонялся.

Царский трон, массивный, сделанный из окаменелого дерева и бронзы, был обращен к лестнице, находившейся в дальнем конце зала. Два десятка небольших кресел, места для самых важных лиц, располагались перед ним полукругом, но занято было меньше половины.

По левую руку от царя сидел Мемнет, верховный иерофант Птра. По правую скорчился Пак-амн, царский Мастер Коня, а дальше сидели полдюжины сыновей из знатных городских семейств. Очень многие знатные люди Ка-Сабара не вернулись после разгрома у Зедри, и мантии власти укутали неопытные плечи. В зале Совета не было ни Калифры, жрицы Неру, ни Хашепры, верховного жреца Гехеба, и царь остро ощущал их отсутствие. Внезапное прибытие посла не позволило Акмен-хотепу собрать всех советников, а жрецы редко выходили из храмов в эти дни. Нового верховного жреца Пхакта, Тетухепа, вообще никто не видел на людях. Его представитель утверждал, что Тетухеп занят, вознося молитвы о защите города, но Акмен-хотеп подозревал, что преемник Сухета просто не готов выполнять свои обязанности. По правде говоря, Пак-амн и Мемнет тоже были не в лучшей форме. Акмен-хотеп видел, что жуткие события, происшедшие полгода назад, очень повлияли на советников. Верховный иерофант превратился в жалкое существо с запавшими глазами. Все еще оставаясь влиятельной фигурой, Мемнет становился все равнодушнее к своим делам. После возвращения в город Пак-амн сильно страдал. Акмен-хотеп не делал тайны из стремительного ухода молодого аристократа с поля боя. Его раннее, за три дня до царя, возвращение в Ка-Сабар вызвало в городе много разговоров и сомнений в мужестве Пак-амна. Он долго не появлялся при царском дворе, и ходили слухи, что он пристрастился к соку черного лотоса, пытаясь забыть свой позор. У него тоже запали глаза, он сидел с отсутствующим видом, держа в руках кубок вина, и пальцы его дрожали.