авторов Коллектив - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)

— И кое — что ещё, — сказал Макс. Его худое лицо выглядело напряжённым, а в глазах появился лихорадочный блеск.

— Больше меня ничем не удивишь, — усмехнулся Феликс. — Но ты, в любом случае, говори.

— Я не знаю, что это. Задействована сила, подобной которой я ранее не встречал. Используется необычная магия. Я почувствовал это час назад.

— Как любезно, что об этом ты тоже упомянул, — произнёс Феликс.

Оба гнома пристально уставились на них.

— Не было смысла беспокоить тебя в момент отдыха, пока у меня не появилось отчётливое понимание, что это такое. Оно может не иметь к нам никакого отношения.

— По всей видимости, имеет.

— Да. По какой ещё причине сюда приближаются зверолюды? Как они смогли отыскать нас в такую ночь, как эта?

— Говоришь, они пришли за нами? — переспросил Феликс, вынимая меч.

— Они уже здесь, человечий отпрыск, — заметил Готрек.

Феликс вгляделся в метель за Истребителем. Он увидел массивные фигуры, лишь смутно напоминавшие людей, и могучих воинов в чёрных доспехах, внешний вид которых был ему слишком хорошо знаком.

— Они всю дорогу следовали за нами от Праага? — поинтересовался Феликс, скривив губы.

— Если так, то они проделали долгий путь, чтобы умереть, человечий отпрыск.

— Снорри думает, что Снорри следует пойти первым, — заявил Снорри и перешёл от слов к делу, бросившись в атаку, размахивая топором в одной руке и молотом в другой. Взметая снег сапогами, он за мгновения оказался среди зверолюдов, пробившись сквозь них, словно разряд молнии. Выражение радости на его простом и грубом лице напомнило Феликсу играющих в снежки детей.

За ним последовал Готрек, двигаясь через снег так, словно того и вовсе не было, и глубокие сугробы мешали ему не больше, чем зверолюдам или воинам Хаоса. Феликс услышал, как находящийся за его спиной Макс начал произносить заклинание. Он знал, что лучше не оглядываться. Потеря концентрации в бою часто бывает гибельной, и он не отводил глаз от своих противников.

Здесь находилось по меньшей мере два десятка зверолюдов. Как всегда, они выглядели неудачной пародией на человека, с козлиными, волчьими или бычьими головами. В своих мутировавших руках и лапах они сжимали разнообразное, грубо сработанное оружие. На их щитах помещался символ Хаоса — восемь стрел, в виде лучей исходящих из огромного глаза, напоминающего кошачий. Предводительствовал ими исполинский воин Хаоса, вероятно, самый крупный из всех, что встречались Феликсу ранее. Он был огромен, словно огр, вероятно, некогда он был одним из них. Ростом он в полтора раза превосходил Феликса, а тот был высоким человеком. Феликс предположил, что вес воина Хаоса четырёхкратно превышает его собственный, и это не считая исписанного рунами доспеха, который закрывал массивное тело.

Делать было нечего. Феликс и так долго медлил, не вступая в схватку. Или нужно сражаться, или его зарубят. И хотя несколько минут назад он мог бы подумать, что смерть предпочтительнее скучных гномьих разговоров, теперь, когда жизнь его подвергалась опасности, даже банальности Снорри казались ему не лишёнными очарования.

Завывая, словно сумасшедший, Феликс атаковал ближайшего зверолюда, со всей силы замахиваясь своим клинком с эфесом в виде дракона. Зверолюд поднял копьё для отражения удара. Острый клинок отколол куски от древка. Феликс ударил ногой, угодив зверолюду между ног. Тварь взвыла от боли и согнулась. Следующий удар Феликса срубил её голову с плеч.

Не дожидаясь, пока к нему подойдёт другой зверолюд, он прыгнул вперёд, что оказалось затруднительным из — за снега и неустойчивости опоры для ног. Драться он обучался в оружейных альтдорфских мастеров меча, на полах из твёрдой древесины и камня. «Странно, что мои учителя фехтования вообще не озаботились рассказать мне, что большинство сражений происходит не в столь идеальных обстоятельствах», — с горечью подумал Феликс.

Он было пожелал иметь при себе пистолет, но затем осознал, что при такой сырости и влажности ему потребовалась бы удача, чтобы тот сработал. Он скрестил клинки с массивным зверолюдом, который был короче его на голову, но раза в два шире. Одна из рук существа оканчивалась клубком сочащихся слизью щупалец. Когда эта рука метнулась к лицу Феликса, он заметил в центре ладони пиявкообразный рот. От подобного зрелища он некогда застыл бы в ужасе, но за последние несколько лет уже привык к подобному. За время странствий с Готреком ему доводилось видеть гораздо худшие вещи.