Ника Бойко - Посланник Смерти (СИ)

— Бежим! — выпалила она.

— От кого, это же бабушки.

— Бежим, они нас сейчас сожрут.

И мы побежали. Я быстро поняла, что далеко мне не убежать, драться я не хотела, кто знает, сколько у меня ещё осталось, будем прятаться.

— Вредка беги за подмогой, а я подожду тебя на том дереве.

Волчица скрылась в полумраке, я забралась на дерево. Ненавижу лунные ночи, интересно до рассвета далеко и что это за такие страшные бабульки. Но, то, что они неживые я почувствовала только тогда, когда они сгруппировались под деревом, на котором я сидела.

Шесть, — посчитала я.

Бабульки дружно подняли головы вверх и уставились на меня голодными горящими глазами и тут я не выдержала, прицелившись, плюнула в самую глазастую, та зашипела и рассыпалась земляным комом. Остальное время до прихода подкрепления мы проводили обоюдной с пользой, старушки прятались и шипели, я плевалась.

— Похоже ты и сама справляешься? — рассмеялся выскочивший Хмор.

— Уже нет у меня слюна заканчивается, но в трёх я всё-таки попала, — отозвалась я с дерева.

Хмор плеваться не стал, просто разорвал их на мелкие кусочки, остальные сидели, Вредка привела всех и Уголька и даже Ставра. Я улыбнулась и победоносно упасла с дерева прямо под лапы огромного зверя. Подтянувшись за его шерсть, я облокотилась на ствол и закрыла глаза.

— Пошли все вон, — вдруг прорычал Хмор.

У меня не было сил даже открыть глаза, я только услышала шелест травы под убегающими ногами.

— Расстегни ворот, — попросил Хмор.

Дернув верхнюю пуговицу и оторвав ее, я повалилась на землю. По моей шее тут же пробежал шершавый язык и запутался в волосах. Волк стал отплевываться.

— Так не пойдет, после такого тебе ещё и купаться придется.

И тут я уже почувствовала человеческий, я вяло запротестовала.

— Хочешь увидеть меня голым можешь открыть глаза, — услышала я возле своего уха и сдалась.

Хмор лизал как-то нервно и всё время, сбиваясь то на щеку, то вообще скатывался к противоположному уху.

— Я ещё жива, так, что можешь не торопиться.

Как не странно данный способ помогал, голова прошла, и силы медленно возвращались.

— Мне нужен свет Николая.

Хмор замер.

— Я знаю, что это очень больно, но выбора нет, я постараюсь сильно не кричать.

Я сжала пальчики в кулак и почувствовала рядом с рукой ткань, но прикосновения к своей ноги не было и я открыла глаза. Парень совершенно одетый нервно лизал мне шею.

— Обманщик, — тихо сказала я, — ты меня слышал.

— Нет, — отозвался он.

— Повторяю для глухих.

Я оттянула его голову за волосы.

— Хмор мне нужен его свет, и только ты мне можешь его дать.

Парень зло ухмыльнулся.

— А нет, здесь же Ставр, он его лучше тебя помнит, вот к нему, и обращусь.

— Не смей, — Хмор явно злился, — ладно, ты как себя чувствуешь?

— Хорошо и даже, кажется, знаю, что он использовал как привязку в этом мире и где ее искать.

— Оперативно.

— Но я не совсем уверенна, поэтому мне нужен его свет.

— Могу просто описать.

— Хмор да прекрати ты артачиться, что тебе стоит, больно, то все равно мне. Если тебе так меня жалко пойду к Ставру.

Хмор резко дернул меня за волосы и придавив к земле впился своими губами в мои, боль мгновенно захлестнула тело, я выгнула спину и тут возник свет слабый, и почти не различимый, ярко красный.

— Искрится, — подумала я, и боль отступила.

Хмор выпустил меня из объятий и сел ко мне спиной, я медленно восстанавливала дыхание. Поднявшись и пошатываясь, я кое-как отряхнула штаны.

Пусть злится, — подумала я, — он последнее время совсем с ума сошел. И что ему от меня нужно, хотя надеюсь, дело не во мне, если и правда Волки пришли отсюда получается он домой попал. Скорее всего, он и возвращаться не захочет. Придется как-нибудь справляться без него, лишь бы здесь не бросил.

— Хмор, я всё понимаю.

Хмор нервно дернул головой.

— Как только мы найду привязку, а я ее уничтожу, можешь быть свободен, останешься здесь и будешь делать что захочешь.

Парень круто обернулся и рванув меня за ногу свалил на землю навалился всем телом, он уже не сдерживался. Его губы впились в мои отзываясь болью во всем теле, она разливалась по венам, бурлящей огненной рекой и как прорвавшаяся платина боль хлынула в мозг, резко замерев на самой высокой ноте, она отступила. Я замерла и перестала сопротивляться. Я широко открыла глаза и уставилась на верхушки деревьев, Хмор замер и отстранился.

— Почему боль ушла? — спросила я.