Ника Бойко - Трилистник

— Ой, так значит, вы и есть большие рога, то есть Люцифер. Класс, Рада не поверит, что я вас видела. Дайте автограф.

Верховный бес удивился, но листик достал.

— Пишите, — продиктовала я, — Раде с любовью от и дальше как положено с титулами, регалиями, пусть все обзавидуются. А отправить можно? Вот спасибо. Вы просто душка. Стоп, отвлеклась. Если здесь девочки нет, то где она?

— Такой милой девушке грех не ответить, но при одном условии.

— Душу не отдам.

— И не надо, можно прокатиться на вашем прекрасном скакуне.

— Обманите?

— Нет, даю слово черта.

Я покосилась на Алекса, тот утвердительно кивнул. И чего я хочу они все за одно.

— Спрашивайте у Гоши разрешит я ни против, и у меня к вам будет еще одна просьба. Согласен. И верховный бес направился к Гоше, коняга, соответственно, на отрез отказалась. Пришлось брать инициативу в свои руки.

— Гош, — тихо сказала я на ухо коню, — представляешь, дома будешь хвастаться, как скинул главного беса с высоты трехэтажки. Подумай.

Гоша подумал и через минуту мы услышали вопли летящего вниз беса. Я едва сдерживала улыбку смотря на помятого верховного беса и гордого пегаса.

— Как покатались? — поинтересовалась я.

— Отлично, какая просьба?

— Сначала дело с девочкой, где она?

— Я не знаю, но вы можете узнать, жива она или нет, это вас устроит, да и еще в каком она из миров.

— Думаю что да.

— Водоворот забвения, — просил сквозь сомкнутые зубы верховный, — просьба?

— Поговорить с Кэт.

— Идет, Алекс будет вас сопровождать, — распорядился он.

Я тут же протянула руку, черт удивленно замер, я в свою очередь состроила невинную мордашку.

— Охранную грамоту мне и Гоше.

Я кое-что успела подчитать в библиотеке, пока Рада была в Миру, и поверьте все нужное.

Черт обреченно вздохнул и взмахнул рукой. Вскоре мы выходили из ворот замка я рядом с Алексом, Гоша сзади на наших шеях висело по листу красной бумаги, удобно и практично, ходи, сколько хочешь, на тебя даже никто косо не посмотрит.

Алекс молчал я тоже не нарывалась на разговор, после того что сделала, а Гоша от природы молчалив. Мы шли сначала центральными улицами, потом закоулками, а затем город кончился и мы вышли на поляну с ярко зеленой травой и прекрасной беседкой в центре.

— Подожди здесь, — это были первые слова Алекса после того как мы покинули замок и развернувшись он отправился назад.

Удобно усевшись на скамейку, я стала смотреть, как Гоша жадно поедал адову траву. Кэт появилась бесшумно и опустив глаза села напротив. Она сильно изменилась с последней нашей встречи, на ней была черно-красная одежда и маленькие рожки прятались в густых волосах, ее глаза потеряли свой ангельский свет, но в них все равно осталась какая-то одухотворенность. Мы помолчали, рассматривая пейзаж.

Разговор начала Кэт: «Отлично выглядишь», — сказала она и замолчала, — Как твои дела? — неуверенно продолжила она.

— Не важно. А у тебя?

— Ничего.

Мы снова помолчали, было такое ощущение, что мы в чем-то провинились.

— Все, хватит, Кэт как ты могла предать нас?

— Ты меня осуждаешь?

— Да, нет, не знаю. Просто ответь почему?

Кэт вздохнула и порывшись в сумочке достала маленькую фотографию, протянула мне.

— Это мой сын, — пояснила она свои действия.

— Сын?

— Да, прости, что не сказала раньше. Тогда я думала, что он утонул вместе со мной. Был страшный шторм и судно перевернулось, наставник сказал, что его больше нет, и предложили стать хранителем. Я согласилась, в память о своем сыне. Я всегда надеялась, что он где-то рядом и я его обязательно встречу. Потом я стала сомневаться, я была там, но его не видела нигде, ведь мы должны были встретиться, я искала. И только на задании я узнала, что мой сын жив, потерял память и живет с другими людьми, но главное он жив. Ты не представляешь как я была счастлива, побежала в канцелярию, они, конечно, извинились, мол, ошибочка вышла, жертв было много, могли и кого-то пропустить. Тогда я добилась собрания высших, и стала просить, что бы меня перевели к нему хранителем, но как ты уже догадалась совет отказал. Мне строго настрого запретили видеться с сыном, под нелепым предлогом, что я могу ему навредить своей материнской любовью. Ты веришь, я мать и не могу видеть собственного сына.

— И Алекс сделал тебе предложение, от которого ты не смогла отказаться, он дал тебе сына.

— Да, я не оправдываюсь, но сын для меня все. Прости меня.

— Конечно, уже давно простила, на твоем месте я поступила бы так же дети это святое.