Алексей Калинин - Амулет колдуна

Павел уже не метался, лишь тихо стонал. Гномы отнесли его подальше от врагов и смачивали лицо намоченными тряпками. Я подошел к нему и ткнулся головой в ладонь, он инстинктивно сжал шерсть на моем загривке. «Больно, Кешка! До чего же больно!» — прозвучали его мысли, и он провалился в беспамятство.

Краем глаза я уловил движение с противоположной стороны пляжа — к лежащим мечу и кнуту подкрадывался Кан. Отчаянным мяуканьем я заставил всех обратить внимание на данный факт и над желтым балахоном встали соратники, уставшие, избитые и раненные, но готовые биться до конца.

— А ну на колени, негодяи!!! И может быть, я вас прощу!!! — прокричал Кан, но никто не сдвинулся с места. Зимор же зарычал и двинулся к отшельнику.

— Да я вас сейчас всех… — договорить Кану не дал ловко запущенный комок грязи.

— Без Гариона вы ничто, уходите отсюда, и да смилостивятся над вами боги, если мы встретимся еще раз!! — прорычал орк.

— Отдай нам одежду брата, это единственная память, — сказала старая Зара, пока Кан отплевывался и прочищал рот.

— Это трофей Павла. И только он вправе ей распоряжаться! Проваливайте прочь, и своих прихлебателей заберите, — ответил Крохм, вставая рядом с людьми и недвусмысленно поигрывая мечом.

— Мы еще встретимся, скоты! — проговорил Стохм. Когда же Крохм двинулся в его направлении, то он первым подал пример каким должно быть быстрое отступление. Только пятки засверкали и кусты затрещали, когда противники ломанулись сквозь них. Кан и Зара с сожалением посмотрели на оставшийся на земле балахон и отвернулись, скрываясь вслед за отступившими слугами.

Проклятия и обоюдные упреки вскоре стихли, на земле остались лежать стражники, пребывающие в бессознательном состоянии и люди в черных латах. Когда же один из узников откинул в сторону забрало шлема одного из них, то на свет появилась заросшая грубой шерстью морда полупса-получеловека.

— Так вот что Гарион творил в своих лабораториях, и вот почему они так быстро двигались, — задумчиво произнес бывший узник.

— Ага, а неудачные эксперименты до сих пор еще бегают под землей, и на поверхности тоже встречаются, — сообщил Зимор.

— Кешка-а — еле слышно простонал очнувшийся Павел. Все повернулись к нему, а я тут же подлетел и потерся о руку: «Я здесь, Пашка! Все уже закончилось. Поверни луч на амулете и тебе будет легче!» — его рука начала шарить по груди.

На его лицо страшно смотреть, оно застыло металлической маской, в открытых местах алело живое мясо. Каким-то чудом остались нетронутыми глаза и теперь веки трепетали, пытаясь открыться, но боль не давала этого сделать.

Наконец Павел нащупал амулет, и я помог ему с определением нужного луча. Он повернул синий луч и затих, снова потеряв сознание.

— Тут неподалеку есть деревенька, давайте отнесем его туда. Необходимый покой и отдых будет обеспечен, — сказал один из людей.

— Надо бы его унести в наши подземелья, там быстро поставят на ноги, — смачивая Пашкину кожу по краям маски, пробурчал Крохм.

— Скорее мы дойдем до нашего поселения, там Зимор призовет всех духов, а крысиный бульон, сваренный нашими женщинами, поднял не одного тяжело раненного орка! — высказался Зимор.

— Да пока вы его донесете, он успеет пять раз скончаться. Лучше я долечу до наших, и мы принесем все нужные отвары и травы! — внес свою лепту эльф.

Я снова потерся о Пашкину руку, позвал, но в ответ была тишина. Над ним спорили представители разных рас, в этот момент они готовы были сделать все возможное, лишь бы Павел встал на ноги. Общая забота скрепила таких разных и таких одинаковых существ. В ходе препираний так и не выяснилось — кому выпадет честь принять его у себя, было решено пока оставить здесь. Только его перенесли на кучу папоротника, который нарвали и сложили неподалеку. Гномы продолжали смазывать его лицо своей мазью, остальные же занялись перевязкой друг друга, так как невредимых не было. Я сидел возле моего поверженного друга, ждал, когда он очнется и время от времени мысленно взывал к нему.

Еще полчаса Павел не откликался. Он лежал навзничь, тяжело дышал. Я старался не допускать мысли, что он может не придти в себя. Наконец Павел все-таки очнулся и на этот раз смог открыть глаза.

— Кешка, ты здесь? Подожди немножко, еще немного и я буду в порядке. Эй, народ! Не нужно никуда меня тащить, я скоро встану. Лучше принесите лучи от амулета. Они, скорее всего, в балахоне Гариона. А кстати, где он сам? — слабо проговорил Павел.