Алексей Калинин - Амулет колдуна

«Павел, ты с ума сошел? Что ты такое говоришь?» — спросил я у своего настрадавшегося друга. «Кешка, я не сошел с ума, успокойся. Посмотри лучше на нее!» — и Павел стрельнул глазами на меня. Оказывается, я слишком сильно мяукнул и открыл тем самым свой схрон.

— Так вот где ты прятался все это время, милый котик, — промурлыкала Татина, мягко освобождаясь из рук Гариона. — Спускайся же, добрая тетя Тана даст тебе вкусной похлебки, а старый Кан еще и рыбкой угостит.

Ага, как же! Бегу и падаю! Нашли дурака. Хотя по старой привычке слюна начала выделяться. Однако я резко сглотнул и запретил себе думать о еде, когда Павел в опасности. Желудок огорченно пробурчал что-то матерное. Тем не менее, я гордо спустился с дерева, быстрыми перебежками подлетел к Павлу и потерся о его ноги. Хотел еще показать язык противоборствующей стороне, но воспитание не позволило, поэтому просто швырнул в их сторону землю из-под задних лап. Словно бык перед тореадором… или же кошка в песочнице после… ммм, ладно, швырнул и швырнул — остановимся на первом образе.

— Это и есть тот самый кот, выбивший из моих рук амулет? На вид ничего сверхъестественного, так как же у него получилось? По сути, к нам должен был отправиться один мальчишка, — задумчиво проговорил Гарион.

— Про магические свойства кошачьих я тебе давно объясняла, брат, а вот как наш друг из иного измерения меня узнал, вот это интересует сейчас гораздо больше. Расскажешь, Павел? — мило улыбнулась Татина, у которой в глазах сверкал лед всех известных мне холодильников.

— Немного построил логические цепочки, вот и вышло так. Ведь человек, носящий амулет, неуязвим для чуждых поползновений, а Татине удалось меня и в цыганском лагере вырубить и связать, да и в клетке ногой прилично заехала. Раз! Однако же моему коту Кешке не удалось меня шлепнуть в Тайнеше, но Кан смог нашлепать нам с Татиной по носу в обличии лягушки. Два! А то, что Кан с Татиной тоже находились под защитой амулета, я заметил в повозке, обстреливаемой камнями. Пять из них должны были реально впечататься в лбы моих спутников, но почему-то изменили путь и умчались в неведомые дали. Три! В качестве эксперимента я отодвинулся от вас, но ни один булыжник не посмел тронуть «моих друзей». Вот оно и получается, что и Кан и Татина носили амулет. А раз так, то несложно понять, кто носил амулет и находится в нормальном обличии, а не в виде пародии на Брыся. Кто же ещё мог стать моей помощницей и поводырем, как не заинтересованное в финале лицо? Вот и выходит, что она или сестра или дочка, — закончил Павел.

— А еще и зверюга в подземелье достала своей лапищей, — хмыкнул орк, вспоминая о былом. — Может и она тоже таскала амулет?

— Ах, это наверно мой дорогой Донт, — мечтательно закатила глаза Татина. — Он был самым сильным и красивым из всех наших подопытных. Да, он прикасался к амулету вместе с остальными, пробовавшими узнать способности лучей. Однако, не услышав от знающих об этих способностях, все люди превращались в таких красавцев. Дорогой Павел, ты действительно мог бы быть главнокомандующим в своем мире. Может, станешь им в этом? Достаточно лишь одного твоего желания и нескольких слов об амулете.

Девушка обворожительно улыбнулась, кокетливо поправила волосы. Так в нашем мире соблазняли кошки, и к своему стыду должен признаться, что я никогда не мог устоять.

— Нет уж, благодарю покорно. Хватило и незабываемого путешествия рядом с тобой, на всю жизнь нахватался впечатлений, чтобы оставаться подольше, — ответил Павел, гордо подняв голову. — К тому же не хочется повторять судьбу Донта. Вряд ли меня ждет другой конец в этом мире. Вы если не заколете, так отравите.

— А-а-а, помню, помню его. Как этот молодой человек открыв рот и уставившись на тебя влюбленными глазами, приносил полевые цветы и выполнял малейшие прихоти, — скептически хмыкнул Гарион. — И с каким жаром он кинулся поворачивать какой-то лучик на блестящей безделушке. Ха-ха, сколько было влюбленных в тебя глупцов?

При этих словах он скосил глаза на Павла, наблюдая за его реакцией. Павел лишь слегка поиграл желваками, пораздувал ноздри, сплюнул, но ничего не сказал — сдержался. Кремень, а не человек. Я заметил, как он изменился в последнее время: ушло прочь ребячество, и он стал ответственнее относиться к окружающим. Повзрослел?

— Нервничаешь, мой дорогой друг? Ты поплачь немного, оно и полегчает, — все также мило улыбаясь, сказала Татина. — У меня многие плакали, прежде чем прощались с жизнью. Но самое прекрасное — это разочарование в их глазах, когда они понимали в кого влюбились. А может быть ты смог удержаться и не влюбиться в меня, такую красивую и соблазнительную? Или я зря этот образ принимала? Может мне было бы лучше оставить прежний?