Ули Драфтер - Преумножающий дары

— Вижу, для тебя это в первый раз, — говорит он, ослабляя давление на заднюю стенку моего горла, в это время двое начинают двигаться быстрее, заставляя меня впасть в дезориентацию, выгнуться, почти не контролируя свое тело, дрожать. Но третий удерживает мою голову, продолжая инструкции, — дыши в перерывах, когда я выхожу из тебя, — напоминает о себе мой третий мучитель.

Когда его инструмент контакта снова проходит в мое горло, я осознаю сказанное им. Сначала судорожно пропустив в себя, не сразу могу справиться со спазмом вдыхая, но только загоняю себя в ловушку рефлексов тела, задыхаюсь. Однако, третий функционал выходит из меня, давая возможность вдохнуть. Потом снова погружается внутрь, а когда почти выходит обратно, я снова вдыхаю. Эти медленные, осторожные движения заставляют задрожать не меньше тех, что происходят в двух других каналах тела. Накладываются, усиливают их эффект. Я понимаю, что уже не могу сдерживать реакции оболочки, сжимаюсь весь, пропуская через себя разряд энергии распределения. Потом, то же самое происходит с первым моим контактером, чуть позже со вторым. Старший среди них продолжает удерживать мою голову, уже рывками входя внутрь моего рта. Одной рукой успевая проводить по груди оболочки, слегка сжимая ее. Но, прижав мое лицо к себе, наконец, заканчивает и свой процесс.

Я осознаю только то, что меня укладывают обратно поправляя на мне одежду. Цепи снова натягиваются, распиная мое тело. Следующих, на сколько я запомнил, должно быть двое.

Сколько времени я провел в беспамятстве, я не знаю, но прихожу в сознание, когда следующие мои мучители входят. Кто-то из них приподнимает мне голову, вливая немного воды. Горло оболочки действительно пересохло, потому я жадно делаю глоток. Тело тоже с трудом подчиняется мне. На сколько была рассчитана процедура вскрытия моей информации? я видел не менее двадцати сеансов в списке Старшего функционала. Не уверен, что вообще останусь жив после таких испытаний.

Тем не менее, жалость ко мне ограничивается заботой о функциональности тела для контакта. Цепи снова приходят в движение, теперь меня укладывают поперек кровати, так, что голова свесилась ее края. Один из них подходит со стороны моего лица, запрокинутого ему навстречу. Он наклоняется, раскрывая одежду на моей груди. Затем, приподнимает за плечи.

— Упрись руками в кровать, — говорит он. Эмоции в голосе не проскальзывают, только директивность, как если бы он отдавал приказ воинам-исполнителям. Но руки мне плохо подчиняются, потому держу собственный вес я очень неуверенно. Но этого достаточно. Он обхватывает мою голову, готовя свое тело для контакта. Второй же подходит со стороны ног, сгибая их в коленях и касается чувствительного входа в тело. Бережные, почти нежные движения заставляют мою матрицу сделать шаг в направление экстаза. Первый же, готовый войти в меня тоже не торопится с началом. Пока одна рука держит меня под шею, другая касается груди, задерживаясь на чувствительных участках, легко сжимает. Начинают они одновременно. Я чувствую, как в мое тело погружаются и между разведенных ног и в рот, проходя сразу в полную глубину. Теперь я готов к такому, дышу, когда его инструмент контакта слегка отступает. Меня не мучают, делают все предельно осторожно, удерживают тело, стараются доставить удовольствие. От этого невероятно горько, но в то же время я понимаю, что никогда не чувствовал экстаза без повреждений тела. Это странно для меня.

Когда я снова теряю контроль над своим телом, они наконец, срываются в очень сильные движения, видимо, пользуясь моим физиологическим состоянием. Тогда я не чувствую боли и можно позволить себе больше. Тот, что впереди почти выбивает мою челюсть, но я даже не осознаю боли, только невыносимо — приятное онемение тела.

Они покидают меня, когда я еще сжимаюсь в спазме экстаза.

— Прости, малыш, — слышу над собой. Потом, чувствую давление по бокам от челюсти, сильный щелчок и слабую боль. Потом меня приподнимают, укладывая в прежнее положение.

Вероятно, я снова отключаюсь, потому что прихожу в себя, когда два младших функционала, обнажив мое тело, обтирают его влажной тканью. Это девушки, но и они не говорят со мной. Движения их очень бережны и осторожны. Отдельно одна из них обтирает мое лицо еще влажное от слез. Прикосновение же к местам, через которые осуществлялся контакт еще болезненны. Но и для этого у них находятся средства. Эти места смазывают чем-то, от чего становится легче.