Ули Драфтер - Преумножающий дары

Волна экстаза сходит, размывая скопившуюся энергию равномерно по всему телу. Я поднимаюсь и оборачиваюсь, ожидая увидеть уничтоженного эфелина, но Виилес все еще жив, все еще со мной. И во мне. Он до сих пор пребывает в состоянии экстаза, замерев, стоя на коленях.

Я отпускаю его показатели, высвобождаясь из его захвата. Я проверяю его состояние, но понимаю, что не навредил и не истощил его. Мы остались нейтральны друг к другу. Хотя и взаимодействовали. В полную силу.

Встав на ноги подхожу к так и стоящему на коленях Виилесу. В таком положении он лишь слегка ниже меня. Кладу руки ему на плечи и касаюсь губами лба, он все еще отходит от экстаза.

— Я могу дать вам самые разные знания, Виилес. Главное, чтобы вы хотели принять их. А принявшие их и приумножат.

К своей радости, неприятия в нем я не чувствую. Испытание им пройдено, он готов принять знание. Значит, этого можно добиться и от других.

Энергетическая суть каждого оружия своя.

Секира, боевой топор — суть его сила и траектория движения. Его защитные свойства ограничены маневренностью.

Меч — орудие уже не опирающееся только на силу, а на тактику и скорость. Приемов владения им гораздо больше, но и обучиться им сложнее. Он противоположен секире.

Копье — суть этого орудия маневренность, легкость, быстрота. Оно доступно и в ближнем и в дальнем бою.

Булава или молот — чистая сила, но и скорость, изощренность приемов могут быть применены к этому оружию.

Лук и стрелы, арбалеты — их суть в меткости, годны лишь для дальнего боя. Боящиеся соприкосновением с энергией распада эфелины предпочитали именно последний вид орудий разрушения.

Я рассказывал о своем искусстве существам, далеким от энергии разрушения, причиняемой оружием, но они должны были освоить мое искусство. Я переходил в функцию созидания, глядя на эти предметы их глазами, зная то, что должен знать исполнитель, я становился двуликим ради них. И они ответили. В их ауре наметился и след энергии разрушения, пусть и слабый, но делающий их энергоформу такой, какая она нужна Уровням — не стабильной, но самовосстановимой. Они учились у меня, сражались так, как позволяла им их форма энергии. Они становились сильными воинами. Но не сильнее оросов. Вот только те, кто смогли крепко вплести энергию разрушения в свою ауру, становились невероятно умелы. Их оружием становилась энергия.

К сожалению, после обучения, я так сильно дисбалансировал свои эненргосистемы, что требовал немедленного посещения изолятора. Я обязывал быть с собой всех эфелинов, которых обучал. Старался донести до них саму суть контакта, как процесса взаимовыгодного взаимодействия. Мое тело было для них слишком мало, единственный доступный в полной мере доступ в него был мне недостаточен. Я предлагал им возможность нарушения целостности моей оболочки ради построения дополнительного канала. Но сам факт разрушения был им противен.

Ради эксперимента, мной были выбраны самые способные в освоении разрушительной энергии эфелины. Используя изолятор, я провел сильное воздействие на их матрицы, максимально усилив действие этого спектра. Результат меня поразил. От предельного излучения маленький росток темной разрушительной энергии пророс в их матрицу так густо, что почти скрыл остальное. Я даже стал опасаться безумия моих подопечных, но выяснилось, что разум и способности работать с энергией у них сохранны. Вот только энергия разрушения вплелась в них хаотично и я не знал, как она себя проявит. Я первым испытал на себе их силу. В бою они были свирепы и беспощадны, в процессе контакта давали мне все, что было так необходимо.

Я выбрал сначала одного из них, дал понять, что мне нужно. Он выполнил с четкостью и чистотой. Тонкий как игла клинок пошел мне в брюшную полость, туда же мой измененный эфелин направил свое тело. Благодаря изоляции, боли я не почувствовал, зато почти сразу ощутил смещение моих показателей к экстатическим, он же продвинулся в меня так глубоко, что слегка задел пищевод и легкие. Кровь оболочки стала вырываться из рта, заливая верх туловища. Это привело его в ярость, уложив меня на камни пола, он практически вывернул все органы брюшной полости наружу своими сильными, неудержимыми действиями. Мне даже не нужно было направлять его — он чувствовал, как поступить правильно. Но, когда я достиг момента перераспределения, то понял, что практически выжег его взращенную ветвь разрушения. Он выжил, но ослаб. Стал калекой.