Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья

Я перевела удивлённый взгляд с одного на другого:

— Ладно этот берсерк неприкаянный, он просто ищет повод с кем‑нибудь подраться! Но ты, сын главы Восточного совета! Надежда и опора династии!

— Вот не надо тут про династию, — хмыкнул Флай. — Сама только что отреклась от престола, а других попрекает. Или тебе так нужен муж — политик?

— Мне нужен муж, который не пожалеет для жены семечек! А ты, жадина, до сих пор даже не предложил!

— Держи, вечноголодное создание.

Я с готовностью подставила ладони и только после этого поинтересовалась:

— Что вы тут вообще делаете?

— Подслушиваем, — даже не попытался отпираться Кьяло.

— И прячемся от Пафрина, — вздохнул Флай. — Этот разряженный индюк жаждет общения с Итьером. Итьер в моём лице не жаждет.

За моей спиной прогрохотал отодвигаемый стул.

— Ну, мы пойдём, а вы дальше сами разбирайтесь, — Муллен поднялся из‑за стола. — Если будешь вылезать через окно, не забудь его запереть, а то в шкафу важные бумаги.

Второй семейный совет состоялся вскоре после первого. На самом деле, можно было и раньше, но я тянула до последнего, собираясь с духом.

Когда‑то я думала, что стоит возможности попасть домой хотя бы забрезжить на горизонте — и я ломанусь туда, сшибая любые преграды на своём пути. Но как только эта возможность возникла на самом деле, сразу же появились очень важные причины задержаться в Предонии ещё немножко… а потом ещё немножко… Пока в один прекрасный день Катриона не припёрла меня к стенке и не заявила, что мы отправляемся домой. Пить чай. И чайник уже на плите.

Оказалось, что не только чайник на плите, но и торт на столе. А вокруг стола — куча народу, кое‑как разместившаяся на кухне панельной хрущёвки.

Кроме моих родителей здесь собрались ведьма Варвара, поглаживающая сидящую у неё на коленях чёрную кошку, Олег, о чём‑то спорящий с Катрионой, и, конечно, Ксанка. Её‑то я отправила домой сразу же после битвы.

Я поймала себя на мысли, что уже успела отвыкнуть от таких тесных помещений с низкими потолками. В особняке Муллена даже кладовка была просторнее.

Но шоколадные конфеты искупали любые неудобства! Как же я жила‑то без них всё это время!

— А вот это её парень, — рассказывала тем временем Катриона, показывая всем желающим фотографию на телефоне.

Мама с любопытством уставилась на фото, но сразу же перевела взгляд обратно на меня, словно боясь, что стоит ей отвернуться — и я тут же исчезну.

Исчезать я не собиралась. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

— Но ты точно решила, что останешься жить там? — на всякий случай уточнил папа.

— Понимаешь… — Я попыталась хоть как‑то сформулировать словами всё то, что творилось у меня в голове. — Я вас с мамой очень люблю. И я скучала по вам, очень — очень. Честно. Но там тоже люди, которых я люблю. И я привыкла уже ко всему. А здесь мне что делать?

— Жить, — предположила мама.

— Просто так, ничем не занимаясь? Я же помру со скуки!

— Так займись чем‑нибудь. В институт поступи, работу найди.

— Какую работу? Уборщицей? Мам, у меня даже школьного аттестата нет, только диплом об окончании военной академии в другом мире.

Мама вздохнула. Она всё прекрасно понимала, но всё равно продолжала упрямо надеяться.

— Я буду в гости приходить. Часто! Обещаю! И вас в Предонию могу переместить, на сколько хотите. Хоть на несколько дней, хоть навсегда! А ещё вам Ксанка останется.

— Почему‑то у меня такое чувство, что она тоже не останется.

Мама задумчиво посмотрела на Ксанку, которая как раз отобрала у Катрионы телефон и влюблёнными глазами пялилась на очередную фотку. Я понадеялась, что на ней окажется хотя бы Хэйнар, но, как оказалось, зря.

— Ксан! — возмутилась я, разглядев, на кого нацелилось это неугомонное создание. — Он же старый! Ну, то есть для тебя старый!

— Зато красивый, — томно вздохнула моя сестра.

— Ну да, — невольно согласилась я. И вспомнила, как сама умудрилась влюбиться в Муллена несколько лет назад, когда мы только познакомились. Кто бы знал тогда, чем всё закончится…

«Впрочем, мне всё чаще казалось, что некоторые истории просто не умеют кончаться. Они перетекают одна в другую, изменяются, сливаются и разветвляются, преобразуются, каждая новая становится продолжением предыдущей — но в какой‑то момент она неизбежно возвращается в ту точку, с которой всё началось. Как змея, кусающая себя за хвост».

Я подумала немного и пририсовала рядом змею. Для наглядности.