Роман Афанасьев - Знак чудовища

Миновав ворота, Сигмон понял, что замок все-таки пал: огромный внутренний двор оказался заставлен телегами и копнами сена. У самых ворот примостилась небольшая кузня и два бородатых мужика, тихо бранясь, подковывали гнедую лошадь. Сигмону открылся вид на настоящую сельскую идиллию: около телег, нагруженных капустой, суетятся крестьяне, по камням разбросаны снопы соломы, меж ними бродят свиньи, а из-за большого крыльца с каменными ступенями выглядывает жирный гусак.

— Дома ли барон? — вслух усомнился Сигмон.

— Наверняка, — отозвался Рон. — Это вполне в его духе — превратить замок в скотный двор. Любит он хозяйство и с мужиками не гнушается посидеть. А то и сам выйдет в поле на сев.

— В самом деле? — удивился Сигмон. — Странно, что ему удалось отвоевать этот клочок земли у соседей.

— Землю отвоевал еще его отец — Таунт. Хиддеру Нотхейму оставалось только сохранить ее. И это ему удалось. В молодости у него была неплохая дружина, а сам барон был крепок и охоч до драки. По чести сказать, сохранить баронство оказалось нетрудно: мало кто из соседей зарился на этот клочок земли. Здесь горы, речка, лес, немного земли и — ничего больше. Ни выхода к морю, ни шахт, ни корабельного леса, а дружина крепкая. Овчинка не стоила выделки.

— А что теперь? Охотников не появилось?

— Теперь у Хиддера есть маг. Старикан на вид безобидный, но старой закалки. Такие в одиночку раньше армии разгоняли. Приложить огоньком может крепко, а то и чуму наслать на резвого соседа.

— Безобидный? — переспросил Сигмон и нахмурился.

Алхимик, собиравшийся поведать другу о том, какая у мага коллекция магического инструментария, заперхал и умолк.

Спугнув гусака, друзья спешились у каменного крыльца. Откуда-то сбоку вывернулся мужичок с взъерошенной рыжей бородой и принял поводья. Окинув гостей пытливым взглядом и задержавшись на мече Сигмона, он изобразил щербатым ртом вежливую улыбку.

— Здравы будьте, гости дорогие. С чем пожаловали?

— К барону Нотхейму с дружеским визитом, — отозвался Рон.

— Никак господин лекарь пожаловали? — осведомился мужик, щурясь на алхимика. — Вас и не узнать…

Рон смешался, коснулся макушки, заросшей коротким ершиком золотистых волос, и открыл рот, чтобы осадить наглеца, но тут вмешался тан, решив, что негоже начинать знакомство со ссоры.

— Пойди доложи барону, — велел он, — что его хотят видеть тан Сигмон ла Тойя и лекарь Ронэлорэн.

— Сей момент, — вежливо отозвался мужик итут же гаркнул во все горло: — Престан! Отведи гостей к барону. Престан, в бок твою!

Дубовые двери приоткрылись, и на крыльцо выскользнул мальчишка лет двенадцати. Верткий, тощий, как одичавший кот, отчаянно рыжий, он донельзя напоминал мужика, державшего поводья. Тан ни на секунду не усомнился, что это отец и сын.

— Прошу за мной, — сказал Престан, отвешивая гостям неуклюжий поклон. — Барон вас ждет.

— Как же ждет, — насмешливо бросил Рон. — Когда ему еще не доложили о нашем визите?

— Да мы вас издалече приметили, — отозвался мальчонка и шмыгнул конопатым носом. — Вот барон и ждет. Куда ж вы, кроме как к нему, денетесь.

Рон расхохотался, а Сигмон с улыбкой сказал:

— Тогда не стоит заставлять его ждать. Веди.

Мальчишка с трудом распахнул одну из огромных створок, ведущих в донжон, согнулся в поклоне, как заправский дворецкий, и выпалил единым духом заученную фразу:

— Извольте войти, господа. Барон Нотхейм ожидает вас.

Поднимаясь по каменным ступеням, тан подумал, что Престан в замке не пропадет и вряд ли когда-нибудь встанет за плуг.

Хозяин замка принял их в огромной зале, служившей гостиной. Стены были увешаны оружием и доспехами, над камином красовался фамильный герб, а высокие стрельчатые окна были забраны цветной мозаикой. Длинный стол, тянувшийся от стены к стене, был богато уставлен снедью, исходящей манящими ароматами печеного хлеба, тушеного мяса и пряностей. Гостей, судя по накрытому столу, приметили едва ли не полдня назад.

Выглядел зал достойно, с него вполне можно писать картину — одну из тех, что Сигмон видел в детстве. Вот только тан не верил этому благолепию — в зал гостей вели пыльными и сырыми коридорами, на стенах которых красовались пятна плесени, а углы были прочно оккупированы воинством пауков. Замок напоминал Сигмону дом Фаомара, и это заставляло сердце биться чуть быстрее. Чувство было не из приятных. И воспоминания — тоже. В доме не было женской руки, руки хозяйки, что не потерпела бы ни плесени, ни пауков. Служаночки, видно, годились только для расхода чудесных зелий Рона.