Роман Афанасьев - Знак чудовища

— Ты понял? — спросил тан.

— Да, — отозвался Рон, — конечно.

— Расскажи в таком случае мне. Пожалуйста.

— Это необратимо.

— Что необратимо, что?

— А пес его знает! Послушай, мы сделали все, что могли. Этот трактат нам не по зубам. Ни ты, ни я не кончали магических школ. Это пустая трата времени. Мы можем хоть наизусть его вызубрить, но толку не будет.

Тан мрачно глянул на друга, откинулся на спину и растянулся на траве рядом с костром. Отвечать ему не хотелось. Рон был прав: тан знал это, и настроение от этого не улучшалось.

Алхимик подошел к другу и присел рядом. Оперся локтями о колени, сорвал травинку и прикусил ее. Задумчиво пожевал, выплюнул. Сигмон молчал.

— Послушай, — сказал Рон. — Есть у меня одна идея. Может, она тебе не понравится, но другой у меня нет.

Тан не ответил. Он смотрел в темнеющее небо и, казалось, даже не слышал, что к нему обращаются. Но Рон знал, что его слушают, и внимательно. За время пути он хорошо изучил привычки друга и знал, что его придется уговаривать — долго и упорно, как всякого упрямца, знающего, что не прав, но не желающего в этом признаваться.

— Вот что, — сказал алхимик. — Ясно, что нам трактат не одолеть. Разобраться в записях мага может только другой маг. Настоящий, прошедший обучение в какой-нибудь из школ. Не ведьма, не деревенский травник, а маг. Верно?

Сигмон с неохотой кивнул.

— Значит, нам нужно найти мага, который со-f гласится нам помочь, — развил идею Рон.

— Маг!

— Подожди! Я понимаю, добра ты от них не ждешь, и, надо заметить, совершенно справедливо.

Но у нас нет другого выхода.

Немного помолчав, тан недовольно бросил:

— Нет у нас знаний. Но нет и мага.

— Маг есть! — довольно воскликнул Рон. — Есть у меня знакомый маг. Он нам поможет и при этом не будет задавать лишних вопросов. Ручаюсь.

— Кто таков? — поинтересовался тан, приподнимаясь на локте.

— Мериод. Ему лет полтораста, если не больше, — старикан сам не помнит, когда родился. Но он самый настоящий маг, окончивший пару школ и прошедший через десяток городских коллегий. В конце концов он утомился и нашел себе тихое местечко, подальше от козней коллег и глупых учеников. Думаю, он без труда разберется в трактате.

— Интересно, — бросил тан. — И где это тихое местечко?

— Неделя пути на юг.

— Выходит, это в землях баронов?

— Верно. Он живет в замке Нотхейм. Это маленькое захудалое баронство рядом с горами. Тишайшее место, настоящая деревня. Мериод помогает барону, чем может, а тот надувается от гордости, что у него есть настоящий маг, и кормит старичка как на убой.

— И откуда ты его знаешь?

— Бродил в тех местах, лечил деревенских мужиков. Потом забрел в замок, остался ночевать. Там и познакомился с магом. И с бароном. Хороший человек, широчайшей души, точно такой, какими бароны бывают в сказках. У него есть маленькая дочка, но жена давно умерла. Нотхейм долго горевал и жениться второй раз не собирается. Зато в замке много симпатичных служаночек. Даже больше чем надо. Мне удалось помочь ему в одном личном деле, ну ты понимаешь? Мериод в этом случае оказался бессилен: тут его наука давала слабину, она такими глупостями не занимается. А мои дисцилляты очень даже помогли. В общем, расстались мы лучшими друзьями. И с бароном, и с магом.

— А маг-то, — улыбаясь, спросил тан, — маг-то на тебя не озлился?

— Ничуть. Мы с ним отлично посидели вечером за бутылочкой старого гернийского вина. Я рассказал ему рецепт настойки для барона, он полечился со мной очень интересным вариантом заговора ожогов. В общем, славно поговорили.

— Ты кого угодно уболтаешь, — отметил тан, поднимаясь на ноги. — Язык у тебя без костей. Он тебя однажды и погубит.

— Ничего подобного, — ухмыльнулся Рон. — Мой язык выручал меня сотню раз… Эй, ты куда?

— Собираться. Давай, заканчивай болтовню и седлай коней. Едем к барону.

— Ночью? Ни за что!

— Давай, Рон, поднимайся. У нас мало времени.

— И не подумаю, — обиженно бросил алхимик. — Ты что! Ночью, по лесу… Какая муха тебя укусила? То с места не стронешь, а то как жеребец за кобылицей!

Тан сжал зубы, глубоко вздохнул, а потом опустился на колени рядом с Роном, не собиравшимся вставать, и расстегнул ворот рубахи.

— Смотри. На шею.

Алхимик привстал и увидел серую полосу чешуи, что подбиралась к горлу тана. Она чуть не доходила до кадыка — пальца на два, не больше. Со стороны казалось, что из-под рубашки выползает змея и обвивает шею.

— Когда я выходил из Дарелена, этого еще не было, — глухо проговорил Сигмон. — Она растет, Рон. И быстро. Если я буду медлить, то превращусь в чешуйчатую тварь, точно такую, что исследовал Леггер. Мне этого очень не хочется. Понимаешь? Очень.