Сергей Фомичев: Конвой

— Миры как снежинки. Похожи друг на друга и вместе с тем уникальны. Когда они молоды, то парят независимо, лишь иногда касаясь друг друга… Как раз в местах соприкосновения и возникают порталы. Но то большая редкость у молодых миров. А вот стоит снежинкам упасть на поверхность, они слипаются. И чем больше их падает, тем плотнее и плотнее сбивается сугроб. Хрупкая структура отдельных миров ломается, индивидуальность уступает место монолиту. Врата, которые так вас пугают, — всего лишь начало. Пройдёт совсем немного времени по меркам Вселенной, и переходы откроются всюду. Границы между мирами сотрутся. Вам в любом случае не сохранить изоляции.

А потом приходит весна. Злая вселенская весна, которая отнюдь не пробуждает жизнь, но уничтожает её. Сугробы тают. Миллиарды миров исчезают в один миг. Ни магия, ни наука смертных или бессмертных не могут предотвратить заложенный ход событий. Даже боги бессильны…

— Всё это любопытно, — буркнул Жирмята. — Но каково ваше место в этой эсхатологической картине?

— Эрмион Лус пытается продлить существование миров. Он создаёт Каркас, или, если пользоваться аналогией со снежинками, — холодильник. Тысячи лет мы вырываем из лап вечности. Чем больше миров в Каркасе, тем стабильнее система.

— Перерыв! — объявил вдруг Рыжий.

Как только они вышли на галерею, он заявил:

— Не верю я ему. Снежинки, холодильники… Бред собачий! Ему соврать — раз плюнуть. Такую сказку мог легко сочинить и наш моллюск. Как мы проверим?

— Возьмём ещё одного языка и сверим ответы, — предложил Чабрец.

— И думать забудь, — остерёг Формикус. — Они теперь осторожны.

— Ладно, — Волошек выставил ладонь. — Что изменит правда об их миссии? Нам всё одно идти в Альмагард. А для этого нужно найти лазейку или какой-нибудь пропуск.

— Нет ничего проще, — охотно ответил чернильник. — Заслоны ормунов, боевых башен то есть, вам не преодолеть, а там, где магические блоки поставлены, нужно попросту выбрать время. Начиная с полудня в течение часа переходы открыты.

— С двенадцати до часу у заклинаний обеденный перерыв, — хихикнула Лосиная Голова.

— Больно легко ты расстался с тайной, — нахмурился Жирмята.

— Это оттого, что вы всё равно не сможете нам помешать.

— Посмотрим.

— На всякий случай я проверю его слова, — вызвался Висмут. — Если не вернусь, замаринуйте его в тумане.

— Сержант! — приказал Волошек. — Готовьте корпус к походу.

Пока Висмут разведывал, а дворик форта бурлил от приготовлений, Волошек решил проведать пленника по личному делу. Он вошёл в библиотеку, беззаботно поигрывая теннисным мячиком, и застал оживлённый спор.

— Хочешь сказать, вы коммунизм построили? — напирала Лосиная Голова. — Старина Борода Лопатой, небось, на том свете слюной исходит от зависти.

— Применение местных социальных теорий к нашему обществу некорректно. Ваши концепции основаны на той или иной системе распределения ресурсов. Часть общества считает справедливой один подход, часть — другой. У нас же попросту не встаёт такая проблема.

— Не встаёт у них, — буркнула Лосиная Голова. — Чёрта лысого! Фашизм у вас получился, господа недобоги. Фашизм чистейшей воды. Ресурс не ограничен? Чушь! Так не бывает. Магическую-то энергию вы выкачиваете из всех миров. Что ж своей не обходитесь?

На пленника слово «фашизм» не произвело ни малейшего впечатления. Он даже не расценил это как оскорбление.

— Не так. Мы не отбираем энергию у других. С нас достаточно и той, что без толку рассеяна в пространстве. Напротив, мы стараемся закапсулировать магию в слабых мирах. Таких, как ваш. Именно поэтому уход эльфов крайне нежелателен. Мир без магии не может стать частью Каркаса.

Заметив Волошека, пленник вздохнул с видимым облегчением. Болтовня с библиотечным старожилом измотала его куда сильнее пыток Чернозуба.

— Чушь! — воскликнула Лосиная Голова, но, в свою очередь увидев гостя, замолкла.

Волошек помял мячик в ладони и уселся в кресло.

— Здесь, под Покровом, должна была бродить небольшая группа, — сказал он как можно более равнодушно. — Что ты можешь сказать о ней?

— Охотники за артефактами?

— Нет. Другие. Орк и девушка. Может быть, с ними кто-то ещё, не знаю…

— Чувствую, у тебя здесь личный интерес, возможно любовь, — пленник вдруг повеселел. — Дай-ка я угадаю… орк? Нет, вряд ли…

Голова набрала воздух для реплики, но Волошек резко метнул в неё мячиком и попал точно в открывающийся рот.