Брендон Сандерсон - Путь королей

– Да.

Далинар немного поразмыслил.

– Хорошо. Считай себя назначенным на пост капитана – это самая высокая должность, на какую я посмею назначить темноглазого. Если назову тебя командующим батальоном, на наши головы свалится куча проблем. Однако я оповещу всех, что ты находишься вне обычной субординации. Ты не сможешь отдавать приказы светлоглазым ниже тебя по званию, а светлоглазые более высокого звания не смогут командовать тобой.

– Согласен. Но солдаты, которых я буду обучать, займутся патрулированием, а не вылазками на плато. Я слыхал, вы отправили несколько полных батальонов ловить бандитов и поддерживать мир на Внешнем рынке, что-то вроде этого. Вот туда я и хочу направить своих людей по меньшей мере на год.

– Это нетрудно. Я так понимаю, тебе нужно время подготовить их, прежде чем бросить в битву.

– Да, и еще я убил сегодня множество паршенди. Теперь сожалею об их смертях. От них я увидел больше чести, чем от воинов нашей армии. Мне это чувство не нравится, и я хочу в себе разобраться. Охранники, которых я выучу для вас, пойдут на битву вместе со мной, но нашей главной целью будет ваша защита, а не убийство паршенди.

Далинар почему-то смутился:

– Отлично. Хотя тебе не стоило бы беспокоиться. Я в будущем не планирую много времени проводить на передовой. Моя роль изменилась. Как бы то ни было, мы договорились.

Каладин протянул руку:

– Это зависит от того, согласятся ли мои люди.

– Ты же сказал, что они поступят так же, как и ты.

– Возможно. Я командую ими, но не владею.

Они с Далинаром пожали друг другу руки в свете восходящей сапфировой луны. Потом великий князь Холин достал узел из-под мышки:

– Держи.

– Что это? – Каладин принял тючок.

– Мой плащ. Тот, в котором я был сегодня на поле боя. Выстиран и зашит.

Каладин развернул сверток. Плащ был темно-синий, с глифпарой «хох» и «линил», вышитой на спине белыми нитками.

– Каждый человек, который носит мои цвета, – пояснил Далинар, – в каком-то роде моя семья. Плащ – это просто подарок, но он относится к тем немногим вещам, которые обладают неким смыслом. Прими его вместе с моей благодарностью, Каладин Благословенный Бурей.

Юноша медленно сложил подарок:

– Где вы услышали это имя?

– Твои люди очень высокого мнения о тебе. А потому я тоже о тебе высокого мнения. Мне нужны такие, как ты, как вы все. – Он задумчиво сузил глаза. – Вы нужны всему королевству. Возможно, всему Рошару. Грядет Истинное опустошение…

– Я не понял последнее.

– И не надо. Пожалуйста, капитан, иди и отдохни. Я надеюсь вскоре услышать от тебя хорошие новости.

Каладин кивнул и ушел, миновав двух солдат, что охраняли великого князя Холина этой ночью. Путь в его новый дом оказался недолгим. Далинар выделил по одной казарме на каждый мостовой расчет. Свыше тысячи человек. И что делать с таким количеством? Каладину еще не приходилось командовать больше чем двадцатью пятью копейщиками.

Помещение Четвертого моста оказалось пустым. Каладин замешкался на пороге, заглядывая внутрь. В казарме у каждого имелась кой ка и сундук, запиравшийся на замок. Прямо настоящий дворец.

Он учуял запах дыма. Нахмурившись, обошел здание и обнаружил, что его люди сидят возле вырытого в земле очага на пеньках или плитах и отдыхают, наблюдая за Камнем, который готовил похлебку в котле. Все слушали Тефта – пожилой мостовик с перевязанной рукой о чем-то тихо рассказывал. Шен тоже был там; молчаливый паршун сидел немного в отдалении. Его забрали вместе с ранеными из лагеря Садеаса.

Тефт умолк, заметив Каладина, и мостовики начали вставать; у большинства из них виднелись забинтованные раны. «Далинар хочет сделать из них своих телохранителей?» – подумал Каладин. Четвертый мост выглядел шайкой оборванцев.

Но потом он понял, на чем основывалось решение Далинара. Если бы он сам должен был кому-то доверить свою жизнь, то выбрал бы только этих людей.

– Что вы тут делаете? – строго спросил Каладин. – Вам надо отдыхать.

Мостовики переглянулись.

– Ты понимаешь… – заговорил Моаш. – Нам показалось неправильным отправляться спать, пока мы не сможем… ну, вот так посидеть.

– Ганчо, в такой день тяжело заснуть, – прибавил Лопен.

– За себя говори, – сказал Шрам и зевнул; раненую ногу он положил на пенек. – Но ради похлебки можно и потерпеть. Даже если он туда камни добавит.

– Еще чего! – огрызнулся рогоед. – Низинники, воздух вам в голову…

Они оставили место для Каладина. Он сел, прислонившись к камню и подложив плащ Далинара под спину и под голову вместо подушки. С благодарностью взял протянутую Дрехи миску с похлебкой.