Владимир Ящерицын - Заблудший

— Понятно-понятно… — покивал старик и повернулся к Наоми: — Благодарю за прием, Наоми-сан. Я испытал радость, увидев вас, дочь моего погибшего товарища. Что ж, до завтра…

— Буду ждать, — произнес я на прощание.

Мы выпроводили его за дверь.

— Проходите, — произнес я, пропуская двух опрятно одетых инвалидов.

Седая как снег женщина с завязанными красной шелковой ленточкой глазами уверенно придерживала под локоть сгорбленного старика усиленно опирающегося при ходьбе на трость.

Горбящийся Кохеку вошел следом за ними и произнес:

— Здравствуй, Акио-кун. Ничего, что в этот раз я привел сразу двоих?

— Да что вы. — улыбнулся я.

Он чуть-чуть кивнул и сказал:

— Позвольте представить вам всем Учиха Наори и Учиха Нака. Одни из многих забытых героях Первой Войны Шиноби.

Наоми произнесла:

— Приветствую вас в своем доме. Я — Наоми Учиха, племянница Фугаку.

Наори неожиданно проскрежетал:

— А, правящая семья… Это хорошо. Мы слышали про божественного целителя. Мальчика с невиданной силой и…хе-хе…непомерными амбициями. Если ты, Акио-кун, сделаешь, что сделал Кохеку, я выступлю за тебя. И даже больше. Насчет старухи — пусть сама решает…Она всегда была себе на уме.

— Поговори мне еще, старый пердун! — буркнула Наори.

— Кхых… — сдулся старик, но заговорил вновь: — Но я слышу еще много сердцебиений и дыханий. Неужели племянница нашего гордеца не чувствует себя защищенной даже в сердце нашего клана?

Я хмыкнул и твердо произнес:

— Это моя личная охрана. И да — я не чувствую себя защищенным. Видели бы вы и знали бы вы то что видел и знаю я — вы бы не ощущали себя в безопасности даже под хламидой Хокаге.

Наори покрутила слепой головой по сторонам:

— Неужели все так плохо.

— Намного хуже. — сказал я и, чуть помолчав, продолжил: — Идите за мной осторожно. Мы спустимся на нижний этаж подвала. Там мы и поговорим более обстоятельно.

— Ну…хорошо. — проскрипел старик.

Спускались мы долго. У старика была не зажившая травма ноги, из-за чего он ее подволакивал. Кроме того у него была сильная одышка.

Сначала я занялся им. Причем стал влиять прямо сквозь одежду. Но не везде — ради того чтобы не было искажений при работе с источником, куртку я распахнул.

Восстановив чакросистему я занялся додзюцу. Как я и предполагал, произошло не просто помутнение хрусталика как при катаракте, а даже выгорание целого пучка чакроканалов. Из-за последнего пересадка глаз ничего не могла дать. Конечно, сильный Сенджу могбы подобное вылечить, но в том-то все и дело, что никто и не подумал обратиться за помощью к старым врагам в подобном крайне щекотливом деле.

Моя же лечебная чакра справилась и с тем и с другим легко. Мангеко Шаринган на первый взгляд выглядел как вполне обычный шаринган с тремя томое.

— Я снова вижу. — прошептал старик сфокусировав взгляд на моем лице и повторил это уже громче: — Наори, я снова вижу! Так четко…

— Ваше додзюцу полностью восстановлено. — произнес я: — Однако вы бы не могли активировать Мангеко, дабы я мог убедиться, что все в порядке.

Старик кивнул и я увидел как его томое, размазавшись водоворотом, втянулись в зрачок, образовав большую черную воронку.

— Он работает. — произнес старик.

— Нужно провести исследования. — сказал я и повернувшись поманил к себе Наоми: — Можешь стать рядом с ним и активировать шаринган?

— Да. — ответила она.

Даже при первом сравнении было отлично видно, что в Мангеко чакросистема намного более разветвленная и мощная.

И это все произошло только из-за одного лишь эмоционального взрыва, вызванного личным убийством близкого человека?

Даже на первый взгляд понятно, что тут много вопросов и нужно проводить масштабные исследования.

Но на случай если они будут бесплодными нужно кое-что проверить.

— Скажите, вы мне доверяете?

Нака кивнул:

— В принципе — да. А что?

— Мне нужно проверить одну теорию. Она состоит в ответе на вопрос — смогу лия восстановить любое додзюцу. Я хочу извлечь один ваш глаз и вырастить новый. — старик сощурился и я добавил: — Хочу заметить, что если бы я хотел забрать ваш Мангеко — я бы сделал это когда моя лечебная чакра была в вашем организме. Будь вы самим Мадарой — вы бы и то не смогли бы мне воспротивиться. Именно поэтом у я обращаюсь к вам с этой просьбой, когда ваше додзюцу уже восстановлено.

Старик немного подумал и согласился:

— Хорошо.