Джули Кагава: Железный воин (ЛП)

— Ты можешь мне помочь? — с мольбой в глазах спрашивает меня Тодд Уиндхэм. Вокруг него клубятся тени, цепляясь за его худую фигуру, утягивая его обратно во тьму. Я содрогаюсь и спешу пройти мимо, прижимая Пушистика к лицу, стараясь не смотреть. — Итан, подожди, — шепчет Тодд, когда тени его утягивают. — Не уходи. Пожалуйста, вернись. Мне кажется, я что-то потерял.

Темнота поглощает его, и он исчезает.

— Вот ты где, — заявляет мама, когда я, наконец, вхожу в кухню. — Где твоя сестра? Ужин готов. Она не спустится?

Я моргаю, мне уже не четыре года, и ожесточение покрывает меня, как вторая кожа.

— Она тут больше не живет, мам, — угрюмо и зло отвечаю я. — И уже долго, забыла?

— О, точно. — Мама вытаскивает из шкафа стопку тарелок и вручает их мне. — Ну, если ты увидишь ее, скажешь, что я всегда готовлю одну порцию для нее, ладно?

Прежде, чем я успеваю ответить, в дверь стучат. Звук эхом разносится по дому, глухой стук, от которого тени, клубящиеся на грани света, в ужасе отшатываются.

— О, отлично. Как раз вовремя. — Мама открывает дверцу духовки и вытаскивает дымящийся и сочный пирог. — Итан, пожалуйста, открой дверь. Не заставляй гостя ждать под дождем.

Я ставлю тарелки на стол, прохожу через гостиную и открываю входную дверь.

Через порог на меня смотрит Кейран.

Он промок насквозь, серебристые волосы прилипли ко лбу и шее, одежда тоже мокрая. Вода стекает в лужу к его ногам, вот только лужа слишком темная, чтобы быть водой.

Под его рубашкой угрожающе пульсирует что-то темное, как нездоровое биение сердца. Внезапно я чувствую его, прямо под его грудной клеткой. Близнеца той тяжести, что холодным медальоном свисает на стальной цепи с моей шеи.

Позади него беснуется буря. Молнии испещряют небо, освещая красные полосы на его лице и ледяной блеск глаз. Глядя поверх его плеча, я на долю секунды замечаю в темноте кого-то еще. Кого-то высокого и бледного, с извивающимися в тумане волосами. Но свет быстро тускнеет, и фигура исчезает.

Я перевожу взгляд на Кейрана. Когда я вижу его руки, по моей спине бежит холодок. Они по локоть в мокрой и мерцающей крови. В одной руке зажат изогнутый клинок, сверкая между нами.

Я встречаюсь с этими холодными голубыми глазами. Он печально улыбается.

— Прости, Итан, — шепчет он всегда одну и ту же фразу.

И вонзает клинок мне в живот.

Я беззвучно глотнул воздух и открыл глаза.

Меня окружала темнота. Я лежал неподвижно, пялясь на то, что казалось обычным потолком, и задаваясь вопросом, где я. По штукатурке ползли трещины, причудливо извиваясь и образуя странные фигуры, но они не кружились и не смеялись надо мной, как бывало несколько раз в прошлом. На самом деле, это был первый раз за… даже не знаю, за какое время… когда мой разум был кристально чист. Раньше я вырывался из одного темного сюрреалистичного пейзажа во сне только для того, чтобы попасть в другой, где все было изменено, перевернуто и страшно. Но я этого не понимал, потому что это был сон. Если напрячь мозги, я мог вспомнить несколько ясных моментов, когда надо мной склонились взволнованные лица. В моих снах особенно часто появлялось лицо одной девушки, с мокрыми от слез глазами. Иногда она со мной разговаривала, просила меня держаться, шепча, как ей жаль. Мне отчаянно хотелось с ней поговорить, сообщить, что я в порядке. Но мне никак не удавалось удержаться в реальности достаточно долго, и я вскоре ускользал обратно в искаженные кошмары в моей голове.

Я не мог вспомнить, как я сюда попал, но я наконец-то был в сознании. Я проснулся и был решительно настроен в этот раз оставаться в таком состоянии.

Я осторожно потыкал дрожащие мысли, собирая разбросанные кусочки памяти, пока пытался сложить воедино, что произошло. Все по порядку.

Где я?

Я медленно повернул голову, осматривая окружающий меня мир. Я лежал на большой кровати, одеяло было натянуто до груди, руки по бокам. Помещение выглядело как обычная спальня или может кабинет, хотя я его не узнал и никогда тут раньше не был. В углу располагался стол, экран компьютера светился голубым, рядом стоял шкаф. Через частично приоткрытое окно справа проникал прохладный ночной воздух, и серебристый свет укутывал комнату туманным свечением. За стеклом сияла полная луна, огромная и круглая, ближе, чем я когда-либо видел.

Заморгав, я повернул голову к другой стене, и у меня сперло дыхание.

В ближайшем к моей кровати углу стоял стул. Сгорбившись, скрестив руки на груди и откинув голову, на нем сидела девушка со светлыми волосами и заостренными ушками.