Св Са: Выродок из рода Ривас

Пауза затягивалась. Наконец, женщина собралась с духом:

— Серж… Твои родители… Они оба погибли в сражении с отрядом возгулов, который напал на замок, где вы прятались.

Я не знал, как должен был отреагировать на это известие настоящий Серж, но я не испытал никаких эмоций. Поэтому я закрыл глаза и попытался притвориться глубоко потрясённым. По крайней мере, родители Сержа погибли как герои, защищая жизнь своего ребёнка, мои же — погибли по собственной глупости… я почти вспомнил, почему погибли мои настоящие родители, но мои потуги прервал голос женщины:

— Серж, я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, но решается вопрос, кто будет назначен твоим опекуном до совершеннолетия…

Опекуном?! Совершеннолетия?! Так я что, ещё и несовершеннолетний?! Эти новости меня настолько оглушили, что я смог ущипнуть себя с двух боков одновременно, в надежде, что всё происходящее — горячечный бред. Глаза распахнулись и я уставился на женщину. Она сбилась и снова замолчала. Прибор, стоявший у изголовья, издал какой-то писк. Доктор оторвался от входа и стал смотреть его показания. Странно, я так спокойно воспринял то, что попал в другое тело и так бурно, что это тело оказалось телом ребёнка. Очевидно, доктор вколол что-то успокаивающее, поскольку я смог довольно быстро взять себя в руки. Барон Тодт снова приобнял женщину и это, очевидно, дало ей силы продолжить:

— Серж, решается вопрос об опекунстве над тобой. Поскольку магия родового владения признала тебя наследником рода, оно закрыто до твоего совершеннолетия. Это убавило желающих взять тебя под опеку. Я… мы очень хотим, чтобы ты рос у нас. Ты ведь не возражаешь?

Я не знал, что ответить. У меня было чересчур мало информации, однако, то, что мой манор до моего совершеннолетия закрыт, мне импонировало. Действительно, ребёнок не может проконтролировать полноту сохранности своего магического наследства, если к этому наследству его официальным опекунам открыт доступ. Конечно же, у нас это решалось проще — по закону доступ к магическим источникам, принадлежащим несовершеннолетнему, допускался только под Слово Императора. Но, в принципе, если нет гаранта, то закрытие источника — неплохой вариант. Я посмотрел на остававшуюся для меня пока безымянной женщину и один раз моргнул. Она обрадовалась:

— Георг, смотри, он согласен!

Мужчина оторвался от неё и подошёл к изголовью кровати. Там он встал на одно колено и произнёс:

— Надеюсь, Вы не пожалеете, о своём решении, первородный Ривас. Я клянусь сделать для этого всё, что в моих силах.

После этого он поднялся и, повернувшись к женщине, произнёс:

— Хорошо, Мария. Оформляй бумаги, а через неделю я вернусь и мы сможем вместе присутствовать на суде.

Он кивнул мне и вышел. Следом за ним вышел и доктор. Мария встала на колени перед моей кроватью, поцеловала меня, прошептала: «спасибо, Серж» и тоже ушла. Я же остался один в недоумении и с небольшим опасением, не согласился ли я на что-нибудь плохое для себя. Обдумав эту мысль со всех сторон, я решил, что что-либо исправить ещё не поздно, поскольку никаких магических клятв я не давал и никаких бумаг не подписывал. Успокоившись на этом, я снова заснул.

Проснувшись, я с большим облегчением для себя обнаружил, что память ребёнка, в теле которого я нахожусь, стала мне хотя бы частично доступна. Я вспомнил своих родителей. Отец был наследником герцогства Ривас, герцогом он не смог стать, почему — не знаю. Мать была дочерью баронессы Холк. Та женщина, которая ко мне приходила, это сестра моей матери, она постоянно была у нас дома и заботилась обо мне. Её статус в доме, как я предположил, исходя из воспоминаний, что-то между гувернанткой и дуэньей. У отца есть ещё две сестры. Одна замужем в Спинии, другая — незамужняя, живёт в каком-то замке на территории маркизатства Ипр вместе со своими детьми. Мне, конечно же, непонятно, как так, аристократка, никогда не бывшая замужем, имеет детей, но моими родителями, насколько я понял, это воспринималось вполне нормально. Маркизатство Ипр располагался в Белопайсе. На Белопайс напал правитель Бритстана, находящегося через пролив от Белопайса. В его войсках много умертвий, ну, насколько я могу судить по описаниям, это именно умертвия. Поскольку мой отец не был полноправным герцогом, он не мог укрыться в маноре, а покидать страну в этот сложный для неё момент он решил невозможным для себя, поэтому, вместе с другими одарёнными, укрылся в крепости Берлаген.