Ольга Новицкая - Две недели (СИ)

— Телефончик-то взял? — перебил его Богданов.

— Нет, — гордо отозвался Игорь. — Мы с ней вечером в «Теремке» встречаемся, тогда и телефон возьму.

— Силен, — одобрил Богданов. — Красивая?

— Модель, — кратко охарактеризовал Игорь и добавил. — На юриста учится.

— Ау, — помахала ему Даня. — Если твоя дама сердца не подозреваемая, то вернись к теме, не зли начальство.

— Ну да, — опомнился Игорь, и договорил. — Тут до меня дошло. Эта сволочь деда не видела, и отшибить ему память не могла. Значит все, кто с ним сталкивался, его забывают. Если он того хочет, естественно, — подумав, поправился Игорь. — В общем, я объявил благодарность от лица следственных органов и сюда. Ну, как вам новости?

Он смотрел так гордо, что у Богданова просто не осталось выхода — пришлось хвалить. Получив положенную долю оваций, Игорь вспомнил о коллегах.

— А у вас есть что-нибудь? — нетерпеливо спросил он.

— Что… Адресочек нашего подозреваемого нашел. А так ничего особенного, — протянул Богданов в ответ на горевший в глазах вопрос.

Он с равнодушным видом катал по столу карандаш, пока подчиненные переваривали информацию.

— Как? — выдавил, наконец, Игорь.

— Что? — поднял голову Богданов. — Ты про адрес? Да все просто. Поговорил с безутешными барышнями в поликлинике, нашел парочку самых болтливых, они и рассказали, что к Лебедевой несколько раз приходил какой-то тип, даже цветы ей на день рождения принес, ну и еще пачку левых сплетен в довесок получил.

— А как адрес узнал? — подался вперед Игорь.

— Запросто, мой юный друг, запросто, — снисходительно пояснил Богданов. — Дань, ты-то хоть догадалась?

Даня несколько секунд напряженно чесала лоб и осторожно уточнила:

— Что, букет был особенный?

— Точно.

— Какой?

— Такой, — неопределенно покрутил кистью Богданов, — в форме сердца, ну ты знаешь, девчонки такое любят.

— Разве такие не на заказ делают? — осторожно спросила Даня и тут же виновато развела руками. — Я просто не знаю.

— Вот и я не знал, — вздохнул Богданов. — Пришлось позвонить одной знакомой и выяснить, на заказ такие букеты делают или так, ширпотреб.

— И как? — уже не только Игорь, но и Даня ерзала от нетерпения, пока Богданов над ними издевался, включал чайник, насыпал сахар, кофе, и помалкивал.

— Что как? — подал он, наконец, голос. — Заказной, естественно, иначе б я адресок не надыбыл. А так спросил, в каком магазине в районе поликлиники можно заказать букет, оббегал все, какие нашел и дело в шляпе, гражданина опознали. Он, оказывается, номер мобильного для связи оставил, я и пробил по своим каналам, что за крендель. Заскочил в паспортный стол, снял копию документов и вот, прошу любить и жаловать, Зубков Борис Андреевич собственной персоной, сорока лет, проживающий по улице Плотникова дом семь, квартира сорок три.

С такими словами он расстегнул «молнию» папки и выложил на стол копии из паспортного стола. С отксеренной фотографии на них смотрел человек, как две капли воды похожий на портрет, нарисованный Семеном Семеновичем, только помоложе.

— Да, и еще, — равнодушно сказал Богданов, — в букетик тот записка была вложена. Одна из медсестер посмотрела что там, пока Лебедева отвернулась.

— Да не томи ты уже! — взмолилась Даня, от нетерпения едва не подпрыгивая.

— Надо тебе пустырника купить, — заметил Богданов, и сжалился. — В записочке было написано, цитирую «С вечной любовью, и надеждой на взаимность. Богданов А. С.»

Поздние мухи в кабинете уже начали привыкать к периодически возникающему гробовому молчанию и жужжали, как ни в чем не бывало секунд пять, не меньше, прежде чем Игорь осведомился:

— Так это что, от твоего имени?

— Гений, — констатировала Даня, откинувшись на спинку стула. — Нет, ну он реально гений. Лебедева втрескалась в Богдана, приходит букет с запиской, а он спрашивает, от чьего имени.

— От моего, — кивнул Богданов. — Теперь вспоминайте, когда был День рождения Лебедевой?

— Десятого сентября, — уверенно ответил Игорь.

— Молодец. Теперь вспоминаем, что за сущность Лебедева.

— Ну, она прекрасная медсестра и от ее рук очень быстро растут зеленые насаждения, даже если не сезон. В разумных пределах, конечно.

— А побочный эффект?

— Она должна была любить определенного человека? — выпалил Игорь.

— Не определенного, — назидательно поднял палец Богданов. — Любого. Но безответно. Ее сущность должна подпитываться страданиями. Для равновесия. Что у нас хуже неразделенной любви?