Ирина Юрьева - Только любовь

– Ночью никто не выходит за стены, – с глухой неприязнью сказал кто-то. – Таков закон Агенора.

– Илана права, их нельзя отпускать. И я знаю, как нам обнаружить пропавших, – пресек назревавший протест Ливтрасир. – В краткий срок я смогу получить информацию, если я буду один.

Воины замолчали, а плечи Иланы покрылись мурашками. Речь шла о магии.

Отряд остался внутри, у ворот. Ливтрасир пошел в дозорную башню, велев всем покинуть ее. Закрыв дверь изнутри, Ливтрасир велел не мешать ему. Мужчины восприняли его слова очень буднично. Раз приказал – нужно сделать, не слишком вникая, зачем. Вероятно, они в Агеноре привыкли к таким вещам. А Илана никак не могла успокоиться.

Спустя какое-то время ей стало казаться, что вокруг творится неладное. Ветер стих, воздух застыл неподвижно. Все звуки затихли. Похолодало. А крупные звезды вдруг стали пульсировать и сиять ярче, чем прежде.

Мужчины как будто не видели этого. Кто-то ругнулся. Один предложил переброситься в кости, пока есть возможность. Тихонечко брякнула крышка от фляжки. Забулькала жидкость. Потом громко звякнул о камни металл.

Илане вдруг померещилась странная тень, соскользнувшая с неба. Вибрация воздуха была почти незаметной. Разум подсказывал: то, что она принимает за светлый, призрачный контур большой хищной кошки, скользнувшей в бесплотном прыжке с дальних звезд, было тающим облачком. Но, в то же время, Илана отчетливо видела короткий хвост облака, сильные лапы, пушистые кисточки на острых ушках… Рысь? Рысь! Рысь, рожденная из света звезд и белесого облака… Бред!

Руни так сильно вздрогнула, что нитка алых гранатов рассыпалась. В третий раз. Алые капли живой густой крови на рыхлом бархате скатерти и в темной шерсти ковра… Знак?

Сначала все шло хорошо. Белоснежно-молочные нити жемчужин сплетались с насыщенным золотом в изысканно-мягкий узор тайных знаков: «Защита через понимание истины».

Несколько черных опалов вокруг темно-синего камня, похожего на знаменитый кристалл, прозванный «глазом Рысей» – «распад зла и возрождение, помощь в любой ситуации.»

Руни осталось ввести в гальдрамюнд алый цвет, воплощающий «смелость, напор и победу», но яркая нить распадалась. Она не желала вплетаться в защитный узор.

Руни знала, что в третий раз нить порвалась, когда Эрл вызвал фетч, призрак Рыси, который по зову приходит на помощь к потомкам их расы. И, когда фетч откликается, их жизнь меняется. Не всегда к лучшему!

– Гранаты как капли крови… Потеря сил… Страх…

Руни вновь собрала непокорные бусины в хрупкий стакан. Этой ночью она не заснет. Не отступит. Строптивая нить может рваться, выскальзывать и рассыпаться кровавыми искрами, но она сдастся. Руни ее все равно соберет и вплетет в талисман. А потом, ощущая ладонями холод заветных камней, будет думать о муже, который ушел в непроглядную ночь, посылая ему свою Силу. С ним ничего не случится.

– Отдельные бусины… Разрыв и слабость?… Нет, страх…

Ливтрасир, выйдя из башни, сказал, что противник у катакомб. Он не может войти внутрь, но хочет укрыться в одной из пещер, полагая, что там их не станут искать. Повинуясь приказу вождя, стража тут же открыла ворота, и вскоре копыта коней застучали по жесткой дороге. Когда стены города скрылись в ночной темноте, Ливтрасир приказал свернуть в сторону.

Степь за стеной Агенора, такая обычная при свете солнца, в ночном мраке вызвала в душе Иланы какое-то странное чувство. Наверно, виной всему был серебристо-зеленый свет Лун, придававший кустарникам и пучкам жухлой травы нереальные формы. Ночной ветерок шевелил листья и изменял неподвижные тени, вдыхая в них жизнь. Цокот твердых подков далеко разносился в ночной тишине.

Когда начался спуск с холма, конь Ливтрасира, которого он называл Фрейр, спокойно ступил на тропу. Остальные всадники спустились так же легко, но кобыла Иланы, всхрапнув, заартачилась. Всадница справилась с лошадью. Они продолжили путь, но заминка Илане совсем не понравилась. Эта поездка смущала и очень тревожила.

Раньше Илана считала себя смелой женщиной. Она умела с первого взгляда понять, в чем опасность и как нужно действовать. Но прежний опыт сейчас ничего не подсказывал. Рассудок ей говорил, что опасность исходит от внешних врагов, а инстинкт убеждал, что угроза для жизни Иланы сокрыта сейчас в ней самой, в ощущении, что охватило ее, когда кони неслись по пустынной дороге. Сегодня, еще до того, как мужчины покинули город, она убедилась – с ней что-то не так.