Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

— Если есть тот, с кем эту вечность хочется провести, то почему бы и не жить вечно?

Горькая улыбка появилась на ее лице, и она продолжила:

— Но ведь сейчас совсем не это важно.

Скай насторожился и подобрался, выпрямил спину, несмотря на жуткую агонию в основании шеи — дворянин обязан выглядеть достойно, когда вершиться его предназначение.

Ведьма придвинула к нему черный ящик и приоткрыла деревянную коробку. Внутри лежало сотни одинаковых белоснежных листков.

— Что это? — спросил он, боясь произнести вслух свою догадку.

— Ты станешь новым участником турнира на звание рефери, — бесстрастно промолвила женщина. — Осталось выяснить, в каком статусе ты будешь предъявлять свою кандидатуру.

— Статусе? — сдавленно спросил Скай. — Что это значит?

Госпожа изящно выгнула свою бровь:

— Полагаю, какой вид силы достанется тебе на первых боях ринга, — равнодушно отчеканила она.

Скай уставился в неумолимые, наполненные кровью глаза. Холод ее древней красоты просачивался сквозь одежду и проникал под самую кожу, его вдруг внезапно охватило паническое чувство страха. Ледяные и расчетливые глаза, как самые терпкий змеиный яд, вонзающийся мгновенным ударом в самое сердце.

Ведьма встряхнула головой — длинные черные волосы рассыпались по плечам — вокруг нее вновь заструились черные духи, нашептывая и бормоча будущие свершения, читая его судьбу, поглощая каждый шаг молодого дворянского отпрыска. Каждый дюйм его кожи горел огнем, Скай и не представлял, что возможно ощущать эйфорию и безумие одновременно.

— Бери.

Скай решительно покачал головой:

— Мне страшно. Будто весь окружающий меня мир плывет перед глазами, будто это какой-то очередной сон, самый злостный из всех кошмаров, который мне когда-либо доводилось видеть, — он глубоко вздохнул. — Очень трудно дышать и…, - мальчик вытаращился, потом попятился и изумленно пробормотал, — я не хочу этой судьбы.

По лицу женщины скользнула тень, но она все так же продолжала смотреть на ребенка, понимающего безысходность и невозможность противиться происходящему. Теперь он уйдет только со знаком избранника на челе.

— Такова ирония твоего наследия, — изящная рука дотронулась до золотистой курильницы и, постучав кончиком пальца по его трубке, из нее волнистыми струями стали вылетать черные бабочки.

Осязаемый холодок прошелся по телу, и сердце мальчика восстановило свой неугомонный, бушующий ритм, воздух стал попадать в легкие, а недавний испуг легким дуновением выветрился из его просветленного, чистого разума.

— Ты все равно протянешь руку и достанешь белоснежный лист, — с деланным равнодушием произнесла она. — Давным-давно, на твоем месте сидел человек, изменивший ход истории в мгновение ока. По — крайней мере, для меня пара десяток лет представляется мгновением, как доля секунды. И мое существование — это неотъемлемая частица бытия. Люди в начале третьего тысячелетия научилась обладать стихиями, пробуждать в себе дар предвидения, передвигать и изменять вещи, неподвластные объяснению. Мерзкие создания, — мрачно отчеканила она и зажгла свою трубку щелчком пальцев.

Своим детским умом Скай понимал, что взяв свою судьбу у этой женщины, он навсегда обречет себя на обман. Его будут язвить воспоминания о прекрасной и прельстительной улыбки ведьмы, и жалость к себе будет одолевать его каждый раз, когда его клинки поразят очередного соперника на ринге. И все же, ощущая внутри себя некое притяжение, он взял небольшой белый лист, который растаял у него в руках. Скай тревожно посмотрел на ведьму, снова замечая нечто, чего ни видел в ней ни до, ни после случая с ее припадком ярости — это бала угрюмая задумчивость.

— Твоя стихия ветер, — сказала она усталым голосом, будто с самого начала знала, чем все закончится. — Поздравляю, юный Герцог. Редко кому достается столь славный подарок.

Откинувшись на диванные подушки, грудами сваленные на софу, обивка которого была насыщенна ярчайшими винно-красными и золотыми нитями, она посмотрела на витражное изумрудное окно, сквозь которое были видны проплывающие кусочки небес. На матовом куполе были выгравированы абстрактные узоры фиолетовых, красных и синих оттенков, которые отбрасывали свои теневые рисунки на мраморный мозаичный пол с узорами белоснежных лилий и щебечущих цикад.

Ведьма провела пальцем по обнаженной груди и темные силуэты, заструившиеся по ее телу в игривом танце создали на ней белоснежное одеяние с золотыми воротником и роскошном поясом, по которому ювелирной цепью свисали изукрашенными камнями ониксовые сферы. Складки шелковистой туники облегало все достоинства ее вечно-цветущей фигуры. Ее демоническое лицо обратилось в его сторону, похоже, повелительнице судеб было любопытно, как Скай воспринял произведенные ей изменения.