Илья Новак - Битва Деревьев

Когда агач повернулся, дукс присел над лежащим навзничь солдатом, из спины которого торчала стрела. Звук удара проник в башню, дверь дрогнула.

— Наверх! — Септанта сгреб в охапку несколько коротких копий со стеллажа и бросился по лестнице. — Возьми стрелы!

Он перегнулся через бруствер и метнул копье в толпу под дверями. Затем второе, третье — наконечники пробивали черепа, крушили позвонки; очень быстро внизу образовалась груда костей. Вставший рядом Брог стрелял из лука, и вскоре враги были вынуждены отступить. Двигались они не как живые: менее ловко, короткими рывками, пощелкивая и похрустывая суставами. Казалось невероятным, чтобы остов из костей вообще мог ходить и тем более драться, не рассыпаясь при этом…

— Ты разглядел их вблизи? — спросил Эльхант. — Я увидел там… не знаю, что это. Вроде паутины. Белые волокна, похожие на толстые длинные волоски, только почти прозрачные. Они соединяют кости.

— Магия, — произнес дукс, опуская лук.

Они медленно пошли вдоль бруствера, провожая взглядом отступающих по мосту врагов. У Эльханта осталось лишь два копья; колчан, который Брог повесил на спину, был еще полон стрел — но они наносили куда меньше вреда, застревали между костями, а не дробили их.

— Мы спасли крестьян… — сказал дукс, разглядывая лежащего на боку мертвого дозорного и заряженный копьем громоздкий самострел на колесах.

Они остановились на той стороне крыши, что была обращена к реке.

— Великие Пределы… — пробормотал Брог.

Полупрозрачная стена блеклой зелени висела совсем близко, над другим берегом. Сквозь нее виднелась долина, горящие дома, крыши Аргоса — и все это, подернутое плесневелой дымкой, казалось теперь миражом, словно куском иного мира, очертания которого проступили в мареве. Там что-то происходило, земля шевелилась ленивыми волнами, изменяясь; очертания городской стены подрагивали.

Скелеты — их осталось едва ли дюжина — столпились на середине моста.

Эльхант прикинул расстояние, оглянулся на лесные холмы и схватил Брога за локоть.

— Давай вниз. Успеем выскочить и убежать, прежде чем они поймут…

— Нет, — перебил дукс. — Гляди.

Разлитая в воздухе плесень уже поглотила берег и ползла дальше, через реку. Она остановилась, добравшись до середины моста. Мир будто разделился напополам — по одну сторону обычная земля и трава, высокое небо, прохладный весенний воздух, а по другую — клубящаяся муть, блеклые тени и странное, чужеродное движение в глубине.

Скелеты, ставшие в два ряда вдоль ограждения, не шевелились. На другой стороне что-то приближалось к стене марева, громоздкая фигура быстро увеличивалась…

Длинная морда с узкими змеиными глазами вынырнула из грязного тумана, повернулась, глядя по сторонам. Не то лошадь, не то ящер — Эльхант не смог понять, что это за зверь. Для первой слишком приземистое, для второго — слишком высокое. Шкура отливала тусклой синевой, на кривых лапах поблескивали когти. Тот, кто находился в седле, был облачен в черный доспех, голову скрывал рогатый шлем. На правом роге нахохлился крупный взъерошенный ворон.

Существо уже полностью вышло из туманной стены, и теперь стало видно, что сзади тело его сужается, превращаясь в длинный мощный хвост, извивающийся по бревнам. Он заканчивался заостренным черным клином.

Брог, что-то испуганно пробормотав, попятился от бруствера. Эльхант стоял, разглядывая нового врага. Тот восседал неподвижно, свесив руки вдоль тела. Зверь остановился на краю моста. Скелеты замерли, все стихло.

— Нет, не надо, — произнес дукс, увидев, что делает агач. — Ты разозлишь его…

Эльхант широко расставил ноги, повернувшись вполоборота к мосту, примерился и метнул копье.

С лязгом оно ударило в грудь всадника… и отлетело. Черная фигура качнулась.

— Я же говорил… — сказал Брог.

Всадник поднял руки над головой. Задрожали перила, очертания моста подернулись дымкой. Полупрозрачный вихрь поднялся над ним. Каркнув, черный ворон взлетел. Смерч вытянулся — у основания Узкий, дальше он расширялся, превращаясь в стремительно кружащуюся воронку. Стоящие вдоль ограждения скелеты накренились, силуэты их начали ломаться — и распались костями, которые смерч втянул в себя. Ворон отлетел в сторону. Вихрь набух, потемнел. Теперь словно конус ночной тьмы кружился над всадником. Внутри возникла вспышка, за ней вторая, третья, донесся приглушенный грохот, похожий на далекие раскаты грома, — и вскоре над воронкой перекатывались, разгораясь и угасая, огненные сполохи; молнии, потрескивая, пробивали кружащуюся мглу, гасли и тут же возникали вновь.