Илья Новак - Гордость расы

Силовые методы решения конфликтов — это специфический прием жанра боевика. Нельзя, наверное, сказать точно, жанр определяет прием или наоборот, ясно только, что именно этот прием определяет тему и ее раскрытие. Тема одна — выживание, а раскрыть ее можно лишь двумя путями. Первый прекрасно и полно представлен в романе Льва Толстого «Война и мир», подобное решение неестественно и противно человеческой природе. Второй путь мы видим в романе Михаила Шолохова «Тихий Дон», в котором война, битва, борьба есть органичное свойство человека.

Илья Новак выбирает второй путь, однако идет дальше. В его мире агрессия не просто естественное, но необходимое качество. И не только на первоначальных стадиях эволюции, для защиты, в качестве основного средства выживания, но и как обязательное свойство для развития разумной особи и сообщества таковых.

В своих текстах Новак часто проявляет интерес к экспериментам с сознанием. «Гордость расы» — роман очень динамичный и наполненный событиями, с захватывающей интригой. Действие разворачивается в нескольких сюжетных линиях одновременно, создавая на протяжении большей части повествования сильное напряжение. Событийное пространство романа почти целиком состоит из постоянной угрозы жизням персонажей и их попыток сохранить жизнь. Погружение в это пространство приводит читателя в своеобразный мир, где отсутствует краеугольный камень человеческого сознания — этика, нравственность. Пространство борьбы и выживания — это мир вне добра и зла.

Однако так как для автора именно такой мир представляется нормальным, то, конечно, должно существовать что-то взамен, некая иная «этика». В «Гордости расы» основной категорией «иной нравственности» является полноценность , которая понимается как способность к выживанию, не только и не столько в природных, сколько в человеческих условиях. Человеческий (по терминологии автора — гуманоидиый), шире — мир разумной жизни — много опасней природного. В социуме (обитаемой вселенной, ойкумене) механизмы выживания подобны природным: все «едят» друг друга, поддерживая друг друга в тонусе и оптимальной численности. Выживание актуально на всех уровнях, от единичной особи до вида (нации, расы). Чтобы не выродиться, сообщество должно эволюционировать, осваивать все новые жизненные пространства. Полноценная раса агрессивна, она ведет экспансию, ведь растет ее численность, потребности и возможности.

Два полюса неполноценности в романе: креншикки и халгане. Миролюбивые, любящие всех, добрые, абсолютно лишенные агрессивности креншикки в силу этих особенностей являются существами недоразвитыми, инфантильными, тепличными, неспособными постоять за себя. В естественной среде обитания (по Новаку — «среде выживания») окружающее пространство постоянно меняется, и следует к нему приспосабливаться. Креншикки лишены гибкости, их сознание не имеет возможности подстраиваться под изменения. Они погибли бы, если бы их постоянно не спасал кто-то.

Халгане обладают повышенной агрессивностью, жестокостью, из-за которых, в конечном счете, замыслы их и терпят крах. Ведь прочие расы объединились против халган именно потому, что Властительная Халге неумеренно рвалась к расширению влияния в обитаемой вселенной. В обстановке, где сосуществует одновременно несколько крупных социумов, приходится зорко следить за усилением соседей, ведь подобное усиление в первую очередь означает ослабление прочих. Возможно, повышенная агрессивность связана с тем, что халгане утратили необходимую для дальнейшего развития гибкость сознания. Жители Властительной Халге «погрязли» в многочисленных ритуалах, контролирующих каждый шаг своих граждан, регламентирующих каждый момент жизни, все действия и отношения. А как сказал известный американский фантаст Вернон Виндж в статье «Технологическая сингулярность», «чтобы жить вечно, сам разум должен расти», «разум, замкнутый в одних и тех же границах, не способен жить вечно, спустя несколько тысяч лет он станет напоминать скорее бесконечно повторяющуюся закольцованную пленку, нежели личность».

Новак развивает эту идею по пути, предложенному Винджем. «Новая эра будет настолько иной, что не сможет вписываться в классические рамки противопоставления добра и зла. Такое понимание зиждется на понятии изолированных, неменяющихся разумов, объединенных тонкими связями с низкой пропускной способностью. Зато постсингулярный мир прекрасно вписывается в более значимую традицию эволюции и коллективности, зародившуюся давным-давно (может быть, еще до появления биологической жизни). Я думаю, что этические нормы, применимые в такую эпоху, все-таки есть».