Юлия Бочарова - Красная луна

— Он тебе её отдал? — не веря своим глазам, проговорил темный.

— Отдал, раз она лежит на столе, — тяжело вздыхаю.

— И как ты его уговорила?

— Никак, — устало повожу плечами, а потом спокойно добавляю, — если думать только о себе, то можно и не заметить, что мир совсем не таков, каким кажется на первый взгляд.

— Да уж, — он мило улыбается, — может все и не так плохо, если ты уже вовсю философствуешь.

Хмурюсь, понимая, что он опять надо мной издевается, но потом из вредности меняю тему разговора:

— Знаешь, я что-то устала, может, пойдем?

Мужчина убирает книгу за пазуху, оставляет на столе деньги за чай, берет меня за руку и выходит на улицу.

Добрались мы до дома Коуэла довольно быстро, ни о чем не говорили, погруженные каждый в свои мысли.

Каждый поднялся в свою комнату, а затем, буквально через пять минут мы уже были в гостиной. Мужчина передал мне книгу, присаживаясь напротив. Вздыхаю, удобнее устраиваясь на кресле, произнося:

— Открой тайны свои передо мной — Аэлтенан, — провожу рукой по переплету, который начинает светиться под моими пальцами, — истина сокрытая в моем сердце, пусть развеет твою печать.

Коуэл внимательно следит за моими действиями, в нетерпении сжав кулаки.

— Кто пробудил меня? — раздается спокойный женский голос и книга преобразуется на глазах.

— Оставим церемонии, Аэлта, — напряженно проговариваю, пытаясь не уронить значительно прибавившую в весе книгу.

— Печать не будет снята, если вы не назоветесь? — сурово проговаривает дух книги.

Я перевожу напряженный взгляд на мужчину и продумываю варианты "за" и "против" того, чтобы назваться при нем. Ведь у меня смутные подозрения, что его не очень обрадует правда.

— Знаешь что, милая Аэлта, я тебе сказала — перестань дурить, а то закопаю, — зло процеживаю слова.

— Еще чего, — язвительно проговаривает дух книги.

— А можно без препирательств, у нас мало времени? — недовольно проговаривает темный, кидая на меня раздраженный взгляд.

— Постараюсь, — напряженно проговариваю.

— Если вы не назоветесь, я приму меры, — зло проговорил женский голос.

— Снова превратишься в роман, — я усмехнулась, — или за то время, что ты провела в руках совета, научилась новым штучкам.

— Я не понимаю, к чему вы клоните?! — язвительно проговорил дух книги.

— Кажется долгий сон, совершенно испортил тебе характер, — напряженно свожу брови, — Ну, ладно. Специально для тебя загадаю загадку, в которой отгадкой будет мое имя.

Мужчина недовольно хмыкнул и наморщил лоб.

— С какой стати?! — высокомерно говорит Аэлта.

— А просто так, — я усмехаюсь. — В ночь полной луны, на поле войны, пылают огни: один голубой, другой красный, третий зеленый, четвертый желтый, пятый белый, шестой черный.

— Постойте-постойте! — запротестовала Аэлтенан.

— Что-то не так? — улыбаясь уголками губ, спрашиваю у духа книги.

— Я все поняла, прошу прощения, — раздался вежливый голос, — ваш цвет серый.

— Хм, и причем здесь — серый?! — уставший от всей этой катавасии, напряженно спрашивает Коуэл.

— Серый, цвет равновесия, — монотонно произносит дух, а затем добавляет, — печать снята, будут ли какие-то указания, уважа…

— Да, — я обрываю её на полуслове, — мне нужно знать об остальных хранителях. И еще, Аэлта, степень их удаленности от этого города.

Аэлтенан на некоторое время притихла, но потом гордо воскликнула:

— Все исполнено, рада служить!

Книга раскрылась ровно посередине, и на пожелтевших от времени страницах, появилось краткое описание жизни нынешних хранителей и их местонахождение…

Лес шелестит в такт ветру, а луна сияет на небосклоне, нехотя пробиваясь сквозь кроны деревьев.

Обманчивая тишина, туман, расползшийся по ночному лесу. Старые деревья, взволнованно шепчущиеся о чем-то, и огромная черная кошка, пробирающаяся сквозь заросли.

Мускулы играют во время её бега, а глаза неистово сверкают в темноте. Пантера грациозно перепрыгивает препятствия и вновь продолжает бег, только в одном известном ей направлении.

Лес начинает редеть и вскоре кошка выбегает на опушку. Бег замедляется, и она переходит на шаг. Неожиданно воздух взрывает неистовый вой. Ночная охотница затаивается в траве, прислушиваясь и смотря во все глаза. Трава, как море, в свете луны, раскачивающаяся под дуновением ветра.

Через какие-то мгновения вой вновь повторяется, но уже совсем близко от ночной хищницы.