Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

— Здесь только лавочки и костер, — ответил я.

— Это тебе сейчас так кажется, что здесь просто лавочки и костер, чуть позже ты поймешь, что это настоящий…

— Константин просит тебя подойти к нему, — вдруг перебил второй. Я оглянулся на поляну — одна из фигур стояла подле костра, широко расставив ноги и сцепив руки за спиной.

— Зачем я ему?

— Не знаю, хочет поговорить.

Фигура у костра ждала спокойно, но требовательно.

— Он очень хочет тебя видеть, — с нажимом повторил человек. От его слов меня сковал страх, я готов был подчиниться любому его приказу. Но через секунду хватка ослабла, я сделал глубокий вдох ртом, словно не дышал несколько минут. Я ошибся, эти парни действительно не от мира сего. В голове что-то щелкнуло, слетела какая-то преграда. И вдруг я увидел вместо поляны высокое сооружение со шпилями. Подробности разглядеть не удалось — ночь залила его однотонной черной краской. Лишь у земли из строения вырывалась арка рыжего света, и человек стоял, убрав руки за спину, посреди входа в храм.

С какого неба свалилось это сооружение посреди знакомого с детства парка? Почему я его вижу? Это галлюцинация?..

— Не бойся, сегодня праздник, — сказал человек у входа. Несмотря на расстояние, я отчетливо слышал его. — Сегодня Посвящение. И сегодня Тьма инициировала Князя.

Эти слова, и в особенности упомянутая Константином Тьма, сделали свое дело — я бросился бежать. Я не помнил себя в тот момент и не мог отчетливо сообразить, от чего я спасался. Рядом по темной аллее бежали мои волки, ни один из них не старался меня остановить. Это был один из тех редких моментов, когда мои звери были солидарны. Я пытался спастись, и в этом не было ни капли трусости. Я как будто только сейчас осознал серьезность происходящего. Если раньше я полагал, что в своем роде единственный человек на планете, знающий Тьму, имеющий с ней общий язык, то столкнувшись с такими же людьми, это знакомство стало отталкивать. Вступление в их общество было равносильно шагу через пропасть без уверенности ступить на почву. К тому же предполагало возникновение долга и ответственности, а к этому я не был готов еще больше.

Дома проносились мимо меня словно в перемотке кадров. Я бежал по мрачной дороге подальше от парка и лишь дома пришел в себя. Увидел привычную обстановку и схватился за нее словно за спасательный круг. Знакомая реальность позволила перевести дух и успокоила сердцебиение. Я завалился на диван, стремясь поскорее уснуть и уверить себя, что все происшедшее было только сном.

Где-то возле уха заиграл телефон. Я пошарил рукой возле подушки и нащупал требовательно вибрирующий мобильный. Звонил Дима.

— Аллёшки, — сонно ответил я.

— Ты че, телеса до сих пор давишь? Уже десять утра! — на фоне голоса Димы шумели машины и пели птицы. По сравнению с тишиной, царившей у меня в комнате, атмосфера, в которой пребывал Дима, была живой и энергичной. Такой контраст мигом разбудил мой сонный мозг.

— У меня сегодня выходной, — оправдался я. — Имею право спать до позеленения, — но все же встал с постели и отдернул штору. Вчерашние тучи растворились в ослепительной голубизне небосвода, сверху на асфальт и крыши гаражей позади дома густо лилось желтое тепло Солнца. Даже сильный ветер, неизменный спутник этого лежащего между горами края, как-то приутих, выдохнувшись за последнюю неделю. Вид слегка портили кривые ветки голых итальянских тополей, растущих вдоль дороги, напоминавшие о том, что весна еще не завладела миром. И лужи от вчерашнего дождя грязными пятнами лежали на дорогах. Но все равно такой ясной погодой природа впервые после хмурой зимы наградила город. Оставаться дома в такой день, спать до обеда, было непростительно глупо.

— Ааа… тогда ладно, — протянул Дима. — Ты че трубку не берешь, а? Мы уже столько живописных версий твоей бесславной кончины придумали. Я к тебе домой вчера вечером заходил, хотел узнать, когда на пирожки приходить. А ты, оказалось, живой и топаешь где-то с работы. Я даже разочаровался…

— Слухи о моей смерти распускают враги и завистники. Извини, я был не расположен к телефонным звонкам и встречам с друзьями.

— Да я понимаю, — тон Димы вдруг утратил всю задорность. — Короче. Ты сегодня на репу придешь? Алекс хочет что-то важное сказать.

— А он не мог подождать один день? Я собирался кое-какие дела сделать. — Вопреки данному себе обещанию больше никогда не посещать репетиции, я все же сомневался в правильности такого выбора. Никаких особых дел на сегодня у меня не планировалось, но отголосок желания покончить с музыкой все еще управлял мной.