Марфа Метель - Ученица палача (СИ)

— Кхе-кхе, — покашлял рядом Саледат, — прошу прощения, милорд, но как-то странно Вы её в сознание приводите.

— Не мешай, — толкнул локтем в бок капитана Илиан, — в любви объясняется человек.

— А, так это он в любви объясняется? — озадачился Капитан.

— Как умеет, — развёл руками Илиан. — Стыдоба, конечно, но что с непрофессионала взять.

Тигран одарил их убийственным взглядом. Мужчины попятились.

— Вот думаю, говорить или нет, — как бы не тихо произнёс Саледат, наклонившись к Илиану.

— О чём? — так же не тихо спросил Илиан.

— Ну то, что кровь не её, одежда целая, видимых ранений нет… и вообще, похоже, она уже в сознании.

Мужчины посмотрели на Манон. Тигран просто впился взглядом в лицо женщины.

— Не только в сознании, но ещё и ржёт, — резюмировал Илиан, обратив внимание на подрагивающие ресницы и плотно сжатые губы.

— Чудовище моё монохромное… — очень-очень вкрадчиво произнёс Тигран, наклоняясь к Манон, — открой глазоньки свои бестыжие.

— А чего сразу бестыжие, — возмутилась слабым голосом Манон, — и почему монохромное?

— Значит, с Чудовищем согласна? — Тигран убрал с лица белую прядь.

— Ну, а чего на правду обижаться, а вот про монохромную интересно.

— Да сама подумай, выглядишь всегда — краше в гроб кладут… кстати, сейчас выглядишь, словно уже положили и зарыли, — Тигран склонился ниже. — Моль Бледная, носишь всегда чёрное, а сочетание белого и чёрного называется монохром по простому, хотя к монохрому правильнее отнести градации одного оттенка…

— Тигран, я поняла, не нужно лекций. — остановила Манон.

— Ну, сейчас сопли розовые пойдут, — сообщил, поморщившись, Илиан капитану.

— Ага, лучше бы сразу к поцелуям переходили, — поддержал капитан Илиана.

Манон и Тигран переглянулись. Затем уставились на двух советчиков.

— При них целоваться не будем, — сказал Тигран, — советами замучают.

— А я им быстренько дело найду, — неожиданно шутливый тон Манон совершенно пропал.

— Капитан, хватит прохлаждаться, — строго и внушительно проговорила Манон. — В лесу где-то раненый Луи валяется в ожидании помощи, и вертихвостка к деревьям привязана. Займитесь делом.

Капитан вмиг стал суровым воякой. Встал по стойке смирно, щёлкнул каблуками и доложил:

— Луи уже нашли, на телегу укладывают. Вертих… Денизу отвязали, отпаивают спиртом на той же телеге.

— Много не наливать, а то буянить будет, — распорядилась Манон. Повернулась к Тиграну: — Милорд, на чём мы остановились?

— На Чудовище монохромном, — вкрадчиво-вкрадчиво.

— М-м-м-м, так романтично, секундочку, я советчиков отгоню, — Манон потянулась за плетью.

Капитан сглотнул и благоразумно попятился. Он, в отличие от братьев, знал, что это за плеть.

— О-о-о, Тигран, у неё своя плётка. Как предусмотрительно. Прям сейчас её пороть будем?

— Пороть? — бровь Манон взметнулась, не обещая ничего хорошего. — Меня?

— Госпожа, ну, я пойду, проверю всё, — капитан по этой брови понял, что пора смываться по делам.

Похлопал Илиана по плечу: «Влип ты, брат» — говорил этот жест, наклонился к самому уху и шепнул: — Беги, Илиан, беги, — и быстренько удалился.

— Илиан, шёл бы ты отсюда, — по-доброму посоветовал Тигран, чувствуя, как тело в его руках подобралось, словно для прыжка.

— Тигран, а ты очень любишь своего брата, — поинтересовалась Манон, не сводя хищного прищура с младшего Аландер.

— Очень, — шепнул на ушко мужчина, захватив мочку губами и поиграл, поочерёдно прикусывая и целуя. — Он хороший собутыльник. Так что оставь его в живых.

— Ну, если хороший собутыльник, то оставлю, — с придыханием ответила Манон. Вывинчиваясь из рук герцога.

В течение десяти минут все желающие наблюдали картину: убегающий граф от Манон, которая гонялась за ним с плетью. К концу забега на Илиане не было ни одной царапины, но вся одежда висела лохмотьями, располосованная плетью.

Наконец, граф Аландер запросил пощады. Которая была ему дарована.

Тело Клода было уложено на повозку, прикрыто его же плащом. Денизу оставили в телеге ехать вместе с трупом. В наказание. Луи помогли забраться в седло, он хорошо управлялся и одной рукой, другая была на перевязи. Лёгкой рысью «кавалерия» отправилась в замок.

Тигран сидел на небольшом диванчике в библиотеке, Манон лежала головой на его коленях, перебросив ноги через подлокотник, время от времени покачивая ими. Пальцы левых рук тесно переплелись. Правой рукой мужчина перебирал белые, словно снег, волосы, пальцы прикасались к лицу, впитывая подушечками в себя каждую чёрточку, запоминая. Странное состояние покоя и умиротворения. Тигран чувствовал, что она изменилась: ушло напряжение, настороженность, она словно помолодела, не было складки между бровей, и губы чуть улыбались. Не так, как он привык видеть — язвительно или горько. Улыбка была нежной, она вся сейчас была нежной, каждая клеточка её тела.