Элейн Каннингем - Война магов

- Кажется, я учусь. Не думал, что придет день, когда я смогу перехитрить Андриса. Да еще с помощью стола! Говорят, человек подобен оружию, способному его повалить!

Призрачный джордайн фыркнул.

- Иди вперед. Наслаждайся моментом.

- И буду! Такими темпами я скоро превзойду тебя в бою!

Андрис улыбнулся широкой открытой улыбкой.

- Как недавно заметил один мудрец: “Чаще повторяй эту мысль. Если слова действительно имеют силу, они, в конце концов, смогут воплотить идею в жизнь”

В воздухе разливался аромат странных трав. Мягкая музыка тростниковых флейт и струнных инструментов следовала за Маттео вниз по коридору владений зеленых магов, в крыло дворца, где придворные и слуги искали исцеления.

Остановившись у открытой двери, Маттео долгое время разглядывал обложенного подушками крупного человека, лежащего на узкой кровати. Темо, друг и одноклассник Маттео, наконец пришел в себя после долгого и неестественно-глубокого сна. Глаза бывшего джордайна были распахнуты, осмысленный взгляд — устремлен на окно.

Маттео постучал рукой о косяк двери.

- Советник короля, стало быть, — не оглядываясь сказал Темо.

Улыбка тронула уголки губ юноши.

- Как ты узнал?

- Ты единственный, кто трудится постучать. Зеленые маги врываются, когда хотят, словно неистовый поток лавы.

- По крайней мере, у тебя нет недостатка в компании.

Маттео вошел в комнату и поставил на прикроватный столик свой подарок — маленькую бутылку золотистого вина хаэрлу.

Схватив бутылку, Темо вытащил пробку зубами. Он сделал большой глоток, а затем вытер рот тыльной стороной ладони.

- Что ты там говорил о лаве и манерах? — сухо поддразнил Маттео.

Большой джордайн пожал плечами.

- Предпочитаю ковать, пока огонь пылает в горне, а железо горячо. Ты знаешь, как наставники джордайнов могут отнестись к вину.

Маттео присел на единственный стул.

- Кажется, ты смирился с возвращением в колледж.

- Разве у меня был выбор?

Вопрос был риторическим, но Маттео счел нужным ответить на него.

- Следуй своему сердцу, стань воином, а не советником.

Глаза Темо удивленно распахнулись.

- Это возможно?

- Это необычно, но подобное случалось. Своим решением Залаторм может освободить тебя от обетов, — Маттео внимательно посмотрел на помрачневшего друга. — Мне казалось, ты будешь рад подобной перспективе.

Темо отбросил в сторону одеяло и зашагал к окну. Джордайн оперся руками о подоконник, словно едва мог вынести вес, внезапно навалившийся на плечи.

- Не уверен, что хочу быть воином.

- Странно слышать подобное от лучшего бойца, выпущенного колледжем в этом десятилетии.

Темо испустил короткий смешок, в конце концов позволяя себе немного веселья.

- Истина, Халруаа и маги-правители, — напомнил он Маттео. — Ты неплохо постарался во имя последних двух столпов, но, как мне кажется, погрешил против первого. Сколько раз ты одерживал надо мною верх? Сколько раз клинок Андриса оказывался у моего горла? Я, безусловно, самый большой среди вас. Но вот лучший ли?

- У тебя есть кое-что, чего не хватает мне и Андрису. Ты сражаешься со страстью. Даже с наслаждением.

Он отвернулся.

— Как дроу.

Маттео удивленно моргнул, прежде, чем увидел в словах друга смысл.

— Темные фейри видели твою любовь к битвам и повернули её против тебя. Именно это стало причиной твоего поражения, до сих пор заставляя сомневаться в собственных силах. Они все извратили, Темо.

— Не так уж сильно, — ответил большой джордайн. — В той битве я повторил каждую ошибку, совершенную в жизни. Я стал свидетелем каждого темного секрета, который хранил. И это не все. Я словно стал ответственным за каждый промах в истории Халруаа.

Страх, горький и жгучий, словно желчь, наполнил горло Маттео. Если короткий бой с темными фейри принес подобные страдания Темо, то как могла Тзигона продержаться в Неблагом Дворе? Маттео никак не мог усмирить тревогу, вспоминая о ненормальном чувстве чести своей подруги. Тзигона не была паладином, но в груди у неё билось доброе и храброе сердце. Если Темо можно было мучить простым знанием истории, не станет ли дар обратного прорицания, открывшийся в Тзигоне, способом причинить девушке неисчислимо большие страдания? Она могла проживать прошлое наяву, из-за чего минувшее становилось реальным, словно картинки, показываемые иллюзионистом.

— Прости, Маттео. Тот, кто наступил в кучу помета не должен вытирать ноги о ковры друзей.