Сергей Болотников - Город призраков

Немотивированно упали цены на бензин. Цены на газированную воду, напротив, сильно подскочили.

Видя глобальные последствия засухи, городские головы попытались обеспечить водой хотя бы центральный район, для чего была расконсервирована построенная еще в незапамятные времена водонапорная башня, которую с Божьей милостью поддерживали в рабочем состоянии все последнее время. Наполненная сравнительно свежей водой, это порядком поржавевшее сооружение могло обеспечивать питьем почти весь центр верхнего города, включая, естественно, и здание администрации. Правда, только до седьмого этажа, потому что в те времена, когда возводили башню, выше семи еще не строили.

В тридцати пяти домах, располагающихся вокруг Арены, трубы наполнились холодной водой. В двух десятках квартир краны оказались не закрыты и звучно харкнули в белый кафель раковин желтоватой, мутной водицей. В шести квартирах это привело к затоплению соседей и последующим разбирательствам, которые были, впрочем, не слишком эмоциональными на фоне завершения засухи.

Ополоумевшие от радости обыватели в течение целых часов использовали дармовую воду, заливая ее во все подходящие и не подходящие для этого емкости. Кое-кто пил прямо из-под крана, даже не морщась от гниловатого привкуса жидкости.

Счастье жильцов центра (и острейшая зависть всего остального города) продолжалось аккурат до вечера. Сразу после заката, приблизительно в одиннадцать часов, башня переломилась пополам и рухнула на здание котельной.

Оставшаяся вода выплеснулась из резервуара и буйным потоком ринулась вниз по Центральной, захватывая с собой все, что только можно захватить. Двенадцать лавочек и почти два десятка урн с их наполнением проплыло до Старого моста и низверглось в Мелочевку. Одновременно с этим шесть личных автомобилей мягко всплыли на подошедшей волне и снялись с мест стоянки. Но их не унесло дальше перекрестка Центральной и Приречной улиц, где они и остались, сгрудившись в одну кучку, как ищущие тепла щенята.

Люди — из тех, кто имел несчастье оказаться в пределах потока — попрятались в окрестных подъездах, с ужасом наблюдая за потопом.

Утром горожане из центра могли видеть лишь спазматические подергивания опустевших кранов. Некоторых это вогнало в такую депрессию, что они загремели в больницу с различными обострениями хронических недугов. Поняв, что сушняк продолжается, гражданин Хромов забрался на пятый этаж своего родного дома и прыгнул вниз аки птица.

Так прожил город еще одну неделю своей долгой жизни. И хотя в вечерней летней дымке он выглядел умиротворенным и даже красивым со своими белыми верхнегородскими многоэтажками и уютными особнячками Нижнего города, кое-что изменилось. Словно нарождающийся нарыв, как закрытый перелом, появилось в нем сокрытое от посторонних глаз гниение. Эдакая многокилометровая, истекающая кровью язва, на которой стояли городские кварталы, язва, гнездящаяся в земле и, может быть, в душах людей, над ней живущих. И это гниение, этот гибельный распад тем летом только набирал обороты.

Древние ведуны, окинув взглядом панораму засыпающего города, сразу и без колебаний выдали бы вам окончательный диагноз, звучащий коротко и емко:

Все зло идет из-под земли!

— Холодает, — сказал Дивер, великий колдун, познавший все тайны черной и белой магии.

— Все к лучшему, — философски ответствовал Влад, поплотнее запахивая куртку от сквозняка, что лишь в первую минуту казался приятным.

Дивер покивал с умным видом. С его массивной фигурой сквозняки были, в общем-то, не страшны. Двое людей шагали вдоль Центральной улицы, направляясь к реке, а оттуда со все возрастающей силой дул неприятный прохладный ветер. Река отсюда уже была видна, и отлично можно было разглядеть, что на земляном пляже нет ни одного купальщика. Внезапное похолодание загнало всех до единого в свои теплые уютные норки-квартиры, откуда можно было без содрогания наблюдать, как ветер волнует ставшую вдруг свинцово-серой речную воду.

После двух дней ошеломляющей жары в небесных сферах наконец что-то сдвинулось, и в область пришел новый циклон, несущий с собой прохладу и, может быть, новый дождь. Горожане привычно ругали холодную погоду, точно так же, как накануне этот несносный жаркий сезон. На улицах убавилось пестроты, зато появилось много людей в темных осенних одеждах. Дождя не было, и свежий ветер поднимал и гнал пыль вдоль улиц. Мельчайшие ее частицы оседали на краске автомобилей, та утрачивала свой блеск, и сейчас трудно было отличить белую машину от бежевой, или кремовую от серебристой.