Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)

— Живой, кто-нибудь есть? — постучав по столу, поинтересовался Огильд. В задней комнате раздался грохот от падающих глиняных горшков, следом послышались упрёки и ругательства. Через несколько секунд, едва не запутавшись в занавеси, вышел невысокий худой бородатый мужчина в зелёном бархатном платье с длинными рукавами и полой.

— Чего вам надо? — капризно спросил он, выпуская из трубки густой синеватый пряный дым.

— Кхе, кхе, вы могли бы не дымить на меня этой гадостью, — попросил Фрост, отвернувшись и прикрыв нос ладонью. Старик обиженно нахмурил брови, но тут же сделал вид, что пропустил эти слова мимо ушей.

— Вы так и будете молчать, и чего это так странно на меня смотрите? — удивился Залевар.

— А прищепки на бороде вам зачем? — едва сдерживая смех, спросил Скогур, — да и шапка у вас какая-то дурацкая.

— Это не шапка вовсе, а колпак! — поправил Залевар, заботливо поправляя его. — Он, между прочим, от головных болей полезен, — уверенно заявил лавочник.

— А прищепки от зубной, или чтобы борода не отпала? — не унимался Скогур. Залевар покачал головой в стороны, затем снял одну прищепку и, улыбнувшись, прицепил её здоровяку на нос.

— Дружище, прекрати уже, — сквозь смех, попросил Огильд. За это лавочник и ему нацепил прищепку на нос. Потом резко сорвал их и выкинул на пол.

— У меня нет на вас времени, говорите, чего вам надо и убирайтесь! — раздражённо потребовал старик.

— Радовестник нам нужен, букет, — сказал Криольд. — Этого хватит? — спросил он, положив на прилавок кусочек дракселита. Морщинистые костяные пальцы медленно невольно потянулись к редкому металлу, а глаза Залевара заискрились искушением. Скогур опустил ладонь на дракселит и подтянул его поближе к себе.

— Я думаю, этот камешек стоит больше, чем один букет, — намекнул здоровяк.

— Могу дать два за такой небольшой кусочек, — ответил старик, продолжая тянуть руку.

— Три.

— Два и бурдюк с медовухой.

— Два букета и ещё один бурдюк для моего друга.

— Согласен, — обрадовался Залевар и поспешил получить свою заветную плату.

— Сними этот дурацкий колпак, всем по боку твоя лысина, — усмехнулся Скогур, собираясь уходить.

— Проветрите тут, задохнуться можно, — посоветовал, выходя на свежий воздух, Фрост.

— Дверью не хлопайте! — прокричал вслед старик, безотрывно любуясь кусочком дракселита, упоённо водя пальцами по каждому его неровному изгибу.

Не теряя ни минуты, путники отправились в обратную дорогу. К следующему вечеру они благополучно вернулись в деревню, из которой вышли. В это время тучи загромоздили своей необъятной зыбкой чернотой раскаленный небосвод. Вскоре хлынул дождь, а по небу пронёсся гулкий громовой раскат.

— Я достал радовестник, как Эрабор? — произнёс беспокойно Фрост, едва забежав в дом лекарки. Король сразу же направился к кровати, где лежал больной. Он был без сознания и больше походил на мёртвого, чем на живого.

— Вы вовремя подоспели, его сердце едва бьётся, — сообщила Айсэль. — Я немедленно начну готовить отвар, — решительно заявила она. Фрост одобрительно посмотрел на неё и, не сказав ни слова, отдал радовестник, а после удручённо опустился на стул и начал шептать молитву. Через некоторое время лекарка принесла остужённый отвар и начала вливать его мелкими порциями онемевшему больному в рот.

— Это точно его поднимет на ноги? — тревожился Форас.

— Точнее некуда, — ответила Айсэль. Внезапно пальцы Эрабора дрогнули.

— Как это возможно? Прошло всего несколько минут, а чувствительность к нему уже начала возвращаться, — оказалась поражена лекарка.

— Мы, северяне, непредсказуемый народ, — попытался усмехнуться рыцарь, едва шевелящимся языком с превеликим трудом выговорив фразу. Фрост улыбнулся и положил руку больному на плечо.

— Как же я рад, что ты пришёл в себя, — сказал король.

— Вам лучше оставить его в покое до утра, — посоветовала Айсэль Форасу.

— Нет, останьтесь кто-нибудь со мной? — попросил Эрабор.

— Тебе лучше попытаться уснуть, — сказала лекарка.

— Нет, нет, ни за что, я… я больше не хочу возвращаться в этот кошмар! — запинаясь напугано произнёс рыцарь, крепко схватив Фроста за запястье.

— Тише, тише, — успокаивающе произнёс Форас, чувствую сильную давящую боль в руке, — я побуду с тобой, только успокойся.

— Спасибо, я так вам благодарен, так благодарен, — обессилено протянул Эрабор, тяжело опуская веки.

— Теперь мы квиты, мой друг, — прошёптал Форас, сжав напряжённую ладонь больного, который вскоре погрузился в глубокий оздоровительный сон.