Диана Джонс - Заговор мерлина

Папу вызвали на допрос. В течение целого дня казалось, что именно его могут обвинить в убийстве. Все это время сердце отчаянно колотилось у меня в груди и в ушах гудело. Мама ходила белая, как простыня, и твердила: «Нет, не может быть, чтобы его обвинили, не может быть!» Вся беда была в том — как объяснила мне мама, — что все остальные, кто находился поблизости от мерлина, когда он умер, были либо особами королевской крови, либо слишком высокопоставленными чинами, так что все подозрения обрушились на бедного папочку.

Я просто передать не могу, какой это был безумный день.

А потом все как-то улеглось.

Насколько я понимаю, благодаря дедушке. Дедушка приехал в тот же вечер, вскоре после того, как папа вернулся из деревенской ратуши с таким видом, как будто провел несколько недель без сна на горной вершине. Дедушка привез с собой нового мерлина, и они оба отправились прямиком к королю. Мы деда больше не видели до позднего вечера, а ближе к полуночи все они наконец вышли на деревенскую лужайку: и дедушка, и король, и мерлин, и судьи, и принц Эдмунд, и целая вереница волшебников, которые устроили большой переполох из-за нового мерлина. Новый мерлин оказался тощим молодым человеком с маленьким острым подбородком и большим кадыком. Он, лохоже, был слегка ошеломлен тем, что так внезапно прославился. А может, он просто был в трансе. Принц Эдмунд все поглядывал на него с изумленным, задумчивым видом.

А тем временем канцелярия дорожного церемониймейстера действовала с обычной расторопностью. Они отгородили обширный участок деревенской лужайки, и королевская гвардия разложила там большой костер. Мы стояли, смотрели и гадали, что происходит, когда к нам подошел дедушка. Мама бросилась ему на шею и едва не разрыдалась.

— Ох, Максвелл! Это был такой ужас! Вы можете чем-нибудь помочь?

— Спокойно! — сказал дедушка. — Все в порядке. Дэн теперь вне подозрений. Видите ли, пришлось надавить сверху, воспользоваться семейными связями.

Он похлопал папу по плечу и мимоходом приобнял меня костлявой рукой.

— Привет, Родди. Здравствуй, Грундо. Ну, вроде бы я все разгреб. Разумеется, придется еще подождать и посмотреть, как оно будет, но, думаю, в конце концов они придут к выводу, что тут никто не виновен. Господи! Да бедняге мерлину Ландору было как минимум за семьдесят! Разумеется, рано или поздно он должен был упасть и умереть. Просто он выбрал самый неподходящий момент для смерти. И вовсе не стоило устраивать из-за этого общенациональную истерию.

Знаете, как бывает, когда ты переживал, переживал — и вдруг все устроилось, и ты успокаиваешься. Вот и я тогда успокоилась и как будто заново обрела способность видеть, слышать и чувствовать. Я ощутила запах мятой травы и бензина, которого до тех пор не замечала, и сладкий, пыльный аромат сена откуда-то с лугов за деревней. Я услышала потрескивание разгорающегося костра и чириканье птиц в кронах деревьев вокруг лужайки. Маленькие желтые язычки пламени, расползающиеся по сучьям, показались мне вдруг немыслимо яркими и многозначительными, и на душе у меня сделалось так мирно и спокойно, что я невольно подумала, что да, наверное, дедушка прав. Но ведь сэр Джеймс заранее знал, что мерлин умрет! Я огляделась в поисках сэра Джеймса, но его нигде не было видно. И, подумав об этом, я внезапно осознала, что не видела его уже несколько дней, хотя Сибилла была тут, вместе с прочими волшебниками.

Как только костер разгорелся как следует, старший из волшебников выступил вперед и объявил, что мы собрались здесь, дабы представить двору и стране нового мерлина. Все разразились приветственными кликами, а молодой мерлин, казалось, сделался еще растеряннее прежнего. Тут один из судей сказал, что теперь надлежит прояснить вопрос о кончине покойного мерлина. Он поклонился королю и отступил назад.

Король обратился к мерлину:

— Готовы ли вы прорицать для нас?

— Д-думаю, да, — сказал мерлин. Голос у него был довольно слабый и высокий.

— Тогда, — сказал король, — ответьте нам, кто или что стало причиной смерти бывшего мерлина.

Молодой человек сцепил руки, опустив их вниз, точно тянул из земли невидимую веревку, и принялся раскачиваться по кругу. Пламя костра раскачивалось вместе с ним, словно подражая ему. Оно разбилось на длинные оранжевые языки, ревело и трещало; дым и пылающие искры витым столбом поднимались в вечернее небо. В ярком свете костра блестели слезы, ползущие по маленькому, с острыми чертами лицу мерлина. Мерлин принялся издавать громкие захлебывающиеся рыдания.