Изверин Сергеевич - Чужое тело. Дилогия (СИ)

Картинная галерея.

Вот тут уже намного интереснее.

Вдоль всего коридора висели портреты и стояли доспехи прежних королей и королев Соединенного королевства, а также важных и значимых людей. Много тут было кого. Короли, все надутые и в коронах. Королевы, с добрыми лицами и тоже в коронах. Важные маршалы в горшкообразных шлемах, гордые сановники в треуголках, какие-то странные люди вообще ни при чем.

— Кто все это, Иштван?

— Это ваш пра-пра-прадед, король Мург Третий. Взошел на трон после убийства его отца, короля Урия Шестого, заговорщиками. Вел против них войну, проиграл, был схвачен и казнен.

— А династия?

— У него остался сын, ваш прапрадед, король Мург Третий. Он заплатил наемникам из Империи, те взяли штурмом столицу и вырезали заговорщиков. Был женат на имперской принцессе Алионе.

Королей и прочих изображали не только в форме портретов. Были и картины. Например, тот самый Мург Третий был нарисован на фоне большой и богато украшенной кареты.

— А доспехи?

— Это королевские доспехи Урия Шестого. В них-то его и казнили, его сын повелел их разыскать и выставить тут, хотя сам никогда не одевал. Он был значительно выше ростом своего отца.

Про каждого, кто изображен на картинах, Иштван что-то знал.

Про короля Урия Первого, основателя Соединенного королевства и его невесту, а потом и жену, и королеву Альвару Первую. На меня с борта настоящего драккара смотрел здоровяк с коричневой коже и шлеме горшком, одной рукой держась за высоко поднятый нос, а другой рукой уцепившись за длинный двуручный меч со здоровенной гардой с круглыми окончаниями. Внушительный такой дядька. Грудь колесом, лицо широкоскулое, зеленые глаза смотрят твердо и злобно.

Его супруга, королев Альвара. Настоящая валькирия, в доспехах и с секирой на поле боя, над телами поверженных врагов. Врагов навалило вокруг будь здоров.

Портрет её наиболее ухожен, даже пыль с него стерта.

— Основатели Соединенного королевства, Их Высочества Урий Первый и Альвара Первая. Они выстроили столицу, и правили вместе, пока король не умер. После правила королева. Их сын, король Урий Второй.

С портрета смотрит сухощавый парень в короне. Ничего особенного, просто портрет.

— Он выстроил порт и торговые склады на пирсе, и разрешил беспошлинно заходить в порт купцам. Более того, он приказал своей дружине не грабить торговцев в порту и на десять полетов стрел окрест.

— Дальновидное решение.

— Ваша матушка, Её Величество, может быть не согласна с Вашим Высочеством.

— Ладно…

— Это доспехи короля-рыцаря Мурга Первого.

Большой был мальчик Мург. Метра два ростом, доспехи цельнометаллические. Не кольчуга, а металл. Поножи, поручи, шлем с высоким гребнем и личиной, секира и длинное копье с листовидным наконечником.

— Чем он знаменит?

Иштван принялся рассказывать про войну Соединенного Королевства и кочевников из Предвечной Степи. Война была долгой, там много кто успел отличиться. Знатной резни досталось всем. Два генерала короля тоже заняли свое место в галерее, тоже в доспехах и с мечами наголо.

Хм, а вот это уже интересно.

Почему-то один портрет завесили гобеленом, да ещё и пристегнули её к бокам картины бечевой? Гобелен так себе, скорчившаяся за щитом женщина, голову под краем щита прячет, а ниже не видно.

— Иштван, а вот это кто тут?

— Это приказала ваша матушка, Её Высочество.

— Давай, снимай эту тряпку.

— Ваше Высочество…

— Ладно, тогда я сам.

На портрете была женщина, та же самая, как и на гобелене. Голая, в чем мать родила. И раненая, под грудью кровь, тонкая полоска крови, капли капают на землю. Так же прячется за щитом, склоненная голова, но в руке крепко держит меч, упирается им в землю. Несмотря на позу, никаких эротических желаний как-то не вызывает. Неправильная фигура, полноватая чуть, не такая, как мне нравятся. К тому же кажется, что вот-вот кто-то поверит, что женщина мертва, и подойдет поближе — так сразу и получит коротким мечом в печень.

— Иштван, кто это?

— Это ваша досточтимая прабабушка, королева Идала Первая. На картине гибель королевы в битве при Мальтийском мосту. Как раз за эту-то картину бумагомарателя и казнили. Слишком уж вольно он изобразил королеву. Хотя, по словам современников, королева была именно такая, как на картине. Художнику удалось передать её совершенно точно. Картину долго не решались вешать, но традиции… Выход нашли. Картину повесили, просто занавесили гобеленом, вытканном по заказу. На гобелене, как вы видели, та же сцена, только в более приличествующем виде.