Изверин Сергеевич - Чужое тело. Дилогия (СИ)

Душ не помог, такой же разбитый я поплелся в комнату. Сел на кресло, вытянул ноги и руки, прикрыл глаза.

Ну и сны иногда приснятся, надо же, как закрутило. И совершенно, как реальный. Надо же, ребенок в принципе.

Кому из нас не снились сны о детстве? Я как-то помню…

Через силу сделал разминку, разогнал застоявшуюся кровь. На улице парило, московская жара становилась все сильнее и сильнее. Если и завтра такая же погода будет, то в стальной коробке склада не поздоровится.

Кондиционер работодатель только обещает. Ему-то что, мы и без кондиционера работаем. Если только Сергей Петрович озаботится, нажмет на хитрого еврея…

Дзинькнула микроволновка. Поесть готово.

Кое-как глотал кофе, заедая быстро остывшим бутербродом.

Голова как ватная, ни одной мысли нету, а те, которые есть, движутся медленно и сурово.

Нехороший сон.

Получается, как только я засну, так сразу и вижу во сне? Причем одно и то же?

Правомерный вопрос возникает. А не сошел ли я с ума? Может, вот так все и начинается, сначала сны, потом мастер Клоту даст мне задание пройтись голышом в автобусе или залезть на вышку. А то и убить кого. Может, у психов так крыша-то и едет?

Закрыл глаза, посидел немного. Сон не шел.

Ну да и ладно.

Пойду-ка в интернет погуляю, может, найду чего-то хорошее. Про сны.

Про сны в Интернете оказалось много, даже слишком. Поиск по ключевым словам, с названиями королевств и даже с именем мастера Клоту не принес ничего умного и путного, какая-то фэнтезийная ерунда про рыцарей и магов.

Магов я не заметил там, как ни странно.

Кельтская, ирландская, валлийская даже мифология. Странные и страшные картинки, народ Дану, человеческие жертвоприношения… Доедая обед, дочитал легенду о Нибелунгах. Просмотрел, конечно.

Вот теперь понятно про рейнское золото. А то все золото, золото… Не сны, так и не прочитал бы.

Так до вечера и просидел, ничего путного не нашел. Потом позабыл что искал, полез по другим сайтам, еще сделал разминку, попрыгал по комнате. Собрался и сходил до магазина, круглосуточного.

Темно было на улице, фонари на проспекте горели через один. Поздоровался с большим мужиком на лавочке, сосед опять напился вдрызг и теперь видел свои собственные сны.

Очередь в магазине небольшая. Вежливо пропустил скандального вида тетушку, встал за ней, выбрал хлеб, нарезку колбасы, сыр, помидоров и еще так, по мелочи. По мелочи получилось три сумки, еле денег хватило расплатиться.

Выволок на улицу, перехватил и пошел, как водонос, балансируя.

До дома не так далеко уж было. Сосед на лавочке мирно спал, пуская слюни и пришептывая что-то.

И вот подумалось что-то мне.

А что такого уж плохого в снах-то? Сны, они и есть сны. Вот когда мне Вика Харрингтон в неглиже приснится… То тогда точно с ума сошел. Такие девушки не бывают в снах таких ничтожных типов, как я.

Пока думал, руки как сами достали сковородку, кастрюлю, выдвинул ведро с мусором и стал чистить картошку, осторожными мелкими движениями. Перец есть, а картофан — самый простой из продуктов, которые можно приготовить. Вот счищаешь кожуру, потом берешь и срезаешь с нее по дольке, поворачивая вокруг своей оси. На сковородку с маслом, засыпать перцем или чем еще по вкусу, и помешивать, помешивать… Ну не хочется мне сегодня хлеба с бутербродами, я их еще на дежурстве наемся.

Пошли-ка лучше спать.

Стоило мне закрыть глаза, как снова.

Потолок, уже знакомый мне хорошо плывущий корабль.

Я под тремя одеялами.

На фиг все три.

В окно врывается утро. Пахнет гарью от многочисленных факелов, узбек, привстав на цыпочки у стены, гасил факелы большой металлической ложкой на длинной ручке, похожей на половник. Когда половник накидывали на факел, тот шипел и истекал дымом.

— Доброе утро. — Сказал я громко в потолок, сошвыривая с себя одеяло. Одно на фиг, второе на фиг.

Узбек зашатался и едва не выронил свой половник.

— Где одежда?

— Ваше Высочество. — Раздалось сбоку. — Ваше Высочество, приветствую вас.

Обернулся. Сбоку от меня сидит человек, высокий, худой как палка, затянутый в камзол с серебристыми нитками так, что талия у него была не хуже, чем у иной балерины. На ногах сапожки, серые лосины, на голове острая шапочка-ермолка. Остроугольное лицо было бесстрастно, как каменное.

— И вам тоже доброе. — Осторожно сказал я. — Вы кто?

— Распорядитель церемоний, Ваше Величество. — Ответил человек, встав и поклонившись. — Я ваш распорядитель церемоний, Иштван Шакур.