Юлия Галанина - От десятой луны до четвертой

— День добрый! — поздоровалась я с аптекарем. — У меня брат попал под копыта, его сильно помяло, много синяков. И она… он ааааабсолютно э-э-э… бледный. Похоже, лихорадка. Чем его лечить?

Раньше мне и в голову не пришло бы сочинять байки, практики не было, поэтому получилось плохо.

Но аптекарь не стал ничего спрашивать, а молча выставлял на прилавок мази и настойки, обезболивающие, жаропонижающие, мочегонные и противовоспалительные. И от душевной тоски тоже.

— Стойте, стойте! — всполошилась я. — У меня денег на все это не хватит.

— А без этого, барышня, вы его не вылечите, — сухо сказал аптекарь.

Но (хвала Сестре-Хозяйке) хоть взял по-божески — одну коронованную кошку. И корзинку дал бесплатно, в счет заведения.

Странно, раньше в любой лавочке, будь то аптека или скобяные товары, покупателя не отпустили бы, не заставив выслушать кучу полезных советов, не обсудив все новости, не поспорив о чем-нибудь. А сейчас и я, и аптекарь держались настороженно, боясь сказать лишнее. Любопытство теперь не поощряется?

Когда я вышла из аптеки, то вдруг так перепугалась, что затаилась за углом и долго ждала. Мне казалось, что аптекарь должен сейчас выскочить вслед за мной и побежать в Службу Надзора за Порядком.

Не выбежал. Вера в родной город потихоньку возвращалась в мое сердце.

Идти с тремя мышками даже на Нетухлый Рынок было полнейшим безумием. На эти деньги продуктов к хорошему обеду на трех человек не наберешь, не то что на пятнадцать.

Обшарив свои карманы, я нашла еще только две мышки, пришлось рассчитывать на имеющийся капитал.

В результате я оттоптала пятки, мечась по рынку во всех направлениях, а вышла оттуда, вся в мыле, обладательницей мешочка с сухим горохом, кусочка копченого сала да крохотных порций соли, перца и первой зелени.

И рынок показал, что заговорщик из меня никудышный. Дернуло же спросить одну из торговок:

— Что-то бедненько у вас стало. Тухлый Рынок всех переманил?

Она уставилась на меня, как на привидение. А потом нехотя процедила:

— Ты откуда свалилась? Нет теперь Тухлого Рынка. Все, что на нем торговали, в столицу прямиком отправляют, сразу с кораблей. Да и где те корабли…

Понятно, нечего теперь предметы роскоши заштатной окраине потреблять. Не по чину.

— Да ты не Хранителя ли дочка? — прищурилась тетушка.

— Нет, вы ошиблись, — быстро отошла я от ее прилавка.

Я вообще Двадцать Вторая.

Во Вторую Гавань я пришла раньше всех.

Нож со Штилем задерживались. Неприятный холодок полз у меня по спине, я уже начала опасаться всех и каждого.

Наконец они появились.

— На тебе лица нет, — удивился Нож. — Да что с тобой?

— Не знаю. Мне тут неуютно.

— Это ты с непривычки переволновалась, — поставил диагноз Нож. — Опыта у тебя нет. Все идет нормально. Никто не убит, не задержан. Что может быть лучше?

— Да, а меня чуть на рынке не узнали!

— Ну не узнали же? — рассмеялся Нож. — Давай свои покупки, домой пора.

Мы покинули город через Вторую Гавань и снова короткой тропой ушли в бухту Ай-яй-яй.

Подъем на гору занял в три раза больше времени, чем спуск. Добрались до верха мы уже к вечеру.

— Ура! Пришли! — радостно встретили нас сопротивленцы. — А что у нас будет сегодня на ужин?

— Ваша любимая гороховая каша, — разочаровала я разом всех.

Ничего, благополучно переварили и новую порцию гороха. С салом он вообще пошел на ура. Нож приправил ужин парой своих обычных шуточек про экономное ведение хозяйства по науке, но потом признался, что на пять мышек и он бы ничего лучше купить не смог.

После ужина мы принялись разбирать лекарства.

— Так, Светлая, — строго сказал Нож, подступая к сестре с ложкой. — Медицина — штука серьезная. Выпьешь это и это, а если завтра будешь еще живой, то дадим и вон того. Пей.

Лекарства оказались хорошего качества, утром сестре было заметно лучше. Так что снадобья вполне стоили тех денег, что пришлось за них отдать. На душе стало полегче.

Нож и Штиль тоже рыскали по городу не зря. В углу пещеры появилась выложенная из камешков схема расположения военных на Окончательной Лысине.

— Хорошо поработали, — подвел итог глубокой ночью Нож. — Еще немного времени — и город наш.

Как собирался Нож с четырнадцатью человеками, из которых относительно здоровых было только десять, взять город — для меня оставалось тайной.

Зато выяснилось, что значит "немного времени" — день тек за днем, а мы сидели в пещере на Сопи-горе и с места не двигались.