Виктор Ночкин - Красотки и оборотни

Чародей сперва поковырял краску на внутреннем круге — свежая. Потом вытащил короткий нож и осторожно разгреб пепел, приоткрывая восковые потеки. Под свежим, недавно расплавленным воском оказались следы старого — выгоревшие, въевшиеся в золу, слившиеся с каменным ложем. Зола была неоднородной — в ней попадались черепки, камешки и мелкие кости. Никакой системы в нагромождении мусора вроде бы не наблюдалось. Брезгуя пачкать пальцы, Томен подцепил кончиком ножа закопченный мышиный череп, с минуту разглядывал… стряхнул косточку с лезвия и снова взялся разгребать кострище.

— Я встречал такие вещи! — громко объявил Руватег. — Здесь проводили довольно мерзкий ритуал, призывали Гангмара. Знакомы ли вы, мастер Пекондор, с подобными штучками?

— Чисто теоретически, — буркнул Томен, продолжая разгребать золу.

На самом деле, круги и мышиные кости не имели никакого отношения к ритуалам гангмаропоклонников… но кое-какой магией от углей в самом деле несло. Томен продолжал ковыряться в соре. Наконец в самом низу обнаружился некий амулет — тусклый, закопченный, потускневший. Магия в нем почти иссякла, кто бы ни были захватившие Крейн разбойники — похоже, что в колдовстве они не смыслили и, сооружая алтарь, лишь следовали инструкциям. Находись среди них чародей, он непременно бы обновил чары амулета.

— Что скажете? — поинтересовался Ройбер.

— Мне нужно подумать, — отозвался Томен, — пока что трудно определить наверняка, какого рода чары здесь задействованы…

— Да ясно же, что это — проклятие! Злодеи наводили порчу на сэра Эрлона! — объявил Руватег. — Восковые фигурки, огонь, жертвоприношения… видите, среди золы кости!

— Кости, — согласился Томен, — но зола совсем холодная, ритуал давно не повторяли.

— Ну, это же ясно. — Руватег уже улыбался заразительно, как прежде. — Вы, мастер, своей целебной магией помогли старику преодолеть последствия проклятия — должно быть, злоумышленников это озадачило, ведь они наверняка следили за состоянием жертвы! Вот они и прервали на время свои мерзкие ритуалы.

— Отцу в самом деле заметно лучше… — пробормотал Ройбер, но в его голосе звучало скорее сомнение, нежели согласие.

Томен задумался. Конечно, ему льстила версия, что, дескать, он своими чарами помешал злодеям… Но предположение Руватега, конечно, не могло соответствовать истине. Не следили разбойники за здоровьем старика, это очень сложно и для сильного мастера, а в Крейне явно не было способного на такой подвиг чародея. Ни мастера, ни даже слабенького колдунишки. Некому было обновить даже исчезающую магию амулета. Кстати, амулет. Томен поднес закопченный трофей к самому носу и прислушался к собственным ощущениям. Нет, заклинание было ему незнакомо — но чародей не чувствовал в нем злой силы. Нет. Обычная дешевенькая безделушка, кусочек плавленого янтаря в грубой медной оправе, такими частенько торгуют странствующие маги — неудачники, не сумевшие осесть и обзавестись постоянной клиентурой. Какое именно заклинание вложено в закопченный амулет, Томен так и не смог определить. Странно, он был уверен, что знает все дешевые чары наперечет…

Пока маг размышлял, Руватег принялся рассказывать о шабаше гангмаропоклонников, который бывалому рыцарю довелось как-то наблюдать.

— …Они наводили порчу на несчастных людей, а жертвы ни о чем не подозревали. И ведь никто не мог понять, с чего вдруг человек занемог… Ну а когда мы выследили чернокнижников, когда взяли с поличным — чего только не нашли… Куклы восковые, иглы, мыши в клетках…

— А мыши-то зачем, сэр? — поинтересовался младший из солдат, совсем молоденький парнишка.

— Для жертвоприношений, — охотно пояснил рыцарь. — Кровью алтарь оросить. Крови нужно совсем немного, мышь как раз подойдет.

Рассказывая, Руватег косился в сторону мага, должно быть, ожидая то ли подтверждения, то ли возражений своему рассказу. Томен помалкивал.

Тут снова вмешался седой латник:

— Взгляните, господа, что я нашел!

Старик отыскал где-то среди сваленного в углах хлама небольшой плетеный короб. Внутри, переложенные свежей золотистой соломой, покоились с десяток восковых фигурок с ладонь величиной. Латники сгрудились вокруг короба, разглядывая содержимое.

— Изготовлены заранее… — протянул кто-то. — Смотрите, меч!

Грубо изготовленный восковой болванчик сжимал в руках меч — гротескный, слишком широкий, с непомерно большой крестовиной рукояти.