Виктор Ночкин - Тварь из бездны

— Я говорю, — продолжил Ральк, — не замечал прежде, чтобы магия вызывала такие тучи.

— Это присуще лишь магии северян, — задумчиво пробормотал старый маг. — Правда, и я прежде ни разу не наблюдал такой громадины.

Оба поглядели вверх — на стену как раз наползала огромная тень от тучи, вызванной чародейством волхва. Сама туча разрослась еще больше, в ее недрах сверкали зарницы, сопровождающиеся хриплыми раскатами грома.

— Надо же… Самая настоящая грозовая туча, в ней самой почти нет магии… Над этим стоит задуматься… Смотри-ка… — маг в задумчивости теребил бороденку.

Ральк снова выглянул и прикинул расстояние до вражеского флагмана. Солдат заметил странное — суда северян замерли на месте, а уровень воды в Оране существенно упал. Во всяком случае, на берегах, обложенных каменными плитами у выхода из города, открылись широкие полосы, поросшие зеленью — то ли водорослями, то ли каким-то лишайником, прежде это закрывала вода… Тут же по стене раздались крик: «Смотри на реку! Вода уходит!»

— Ай да наши! — старый маг, ухмыляясь, хлопнул себя по ляжкам, что вообще-то было неприлично для колдуна, которому традиция предписывала хранить спокойствие. — Перекрыли реку!

— Перекрыли реку? А?.. Как же?..

— Ну не всю Орану, только этот рукав перекрыли где-то в городе, выше по течению. Это задержит северян! Не может не задержать!

И в самом деле, катамаран прекратил продвижение к городу. Разбойники, прикрываясь большими круглыми щитами, высыпали на бак, они глядели на реку, показывали друг дружке пальцами и перекликались гортанными голосами. Ширина протоки сужалась на глазах… Уже полностью обнажилась каменная облицовка и показались вымытые полосы и нагромождения гальки, корабли северян неминуемо должны были вот-вот оказаться на мели.

Ральк с любопытством разглядывал обмелевшее русло. Оказывается, под илистой почвой, на которой возведен город, таятся каменные россыпи и громадные валуны, напоминающие теперь, под слоем ила, затаившихся драконов — как будто костистые хребты торчат из зеленого меха. Вода спала, но не ушла совсем. От более или менее широкого рукава остался ручей шириной в несколько метров. Корабли варваров, стоявшие на якорях, теперь опустились на дно. Если б река пересохла вовсе, то морские суда, наверное, завалились бы набок, упершись в дно килем, а так — под ними оставался слой воды и мягкого ила, в который киль проваливался, проседал. На мели оказался только маленький парусник — бревна, соединявшие его с большой баркой, опасно прогнулись, но не сломались.

Северянам, в отличие от Ралька, было не до изучения особенностей ландшафта. Десятка два собралось на палубе барки, прикрылись щитами и больше, как будто, ничего не предпринимали. Время от времени щит отходил в сторону, показывался стрелок с натянутым луком — и пускал стрелу. Горожане лениво отвечали с башни, боевого задора у них поубавилось. А может, уже увидели, что толку от пальбы немного.

Вот с борта меньшего парусника бородатый варвар спрыгнул в обмелевший поток — поближе к берегу. Воды там было немного выше, чем по колено, но бородач почти сразу провалился в скрытое под водой вязкое месиво из ила и песка. Он погрузился по грудь, истошно завопил, размахивая руками, товарищи бросили ему канат, тут же со стен и башни посыпались стрелы. Сгрудившиеся северяне показались городским достаточно крупной мишенью. В кого-то в самом деле угодила стрела, северянин взвыл. В ответ с барки на стены обрушился град стрел, а засевший в деревянной хижинке на носу барки чародей снова пустил свой магический заряд. Один из наспех сколоченных щитов разлетелся, стену тряхнуло. Ральку даже показалось, что в этот раз удар вышел сильнее, потому что деревянный щит шарахнул по стене сильнее, чем прежние залпы волхва. Разумеется, дело было не в щите, а в том, что на сей раз солдат не успел приготовиться, а вражеский чародей лупил с меньшей дистанции.

Снизу, со стороны города, в ответ на грохот магического удара донесся хор возмущенных сердитых воплей. Ральк отступил от парапета и поглядел, что творится внутри, за стеной. Оказывается, там все сильно изменилось с начала штурма. Вернцы копошились, как муравьи, подтаскивая бревна, доски, мотки канатов. Повозки здесь, на узких улочках, не прошли бы — должно быть их разгружали за углом. Десятка два людей, вооруженных плотницким инструментом, возились на берегах обмелевшего канала, собирая некую странную плотину. Ральк не понял, что там к чему, потому что отвлекся на еще более удивительное событие — на стену поднимался глава вернского Совета собственной персоной. Дряхлый старикан, поддерживаемый снизу двумя телохранителями, ковылял, с трудом преодолевая неудобные ступени. Тощие коленки высоко поднимались, палка с тяжелым набалдашником сердито стучала в камень. Ральк так удивился, что не сводил глаз с лестницы, пока старик не взобрался на гребень стены. Тут он, тяжело пыхтя, стал озираться… затем, все еще отдуваясь, спросил: