Виктор Ночкин - Тварь из бездны

— Ах, Гангмар… — спохватился вдруг Ральк. — Я же хотел расспросить Певека, как выглядит Тварь…

— Зачем? Бедняга и так натерпелся, зачем его заставлять снова припомнить... А Тварь — что? Пройди в пролом, который она оставила. В прежние разы твой будущий тесть с трудом протискивался в дыру, оставленную Тварью — так он говорит. А наш оружейник видел Тварь стоящей в полный рост, и Торкер прошел, не сгибаясь. В этот раз Тварь проделала дыру под свой размер…

— Да, но кто она? Что она? Сколько у нее рук? Ног? Зубов?

Хромой поглядел на друга с удивлением.

— Ральк, ты что? Так и не понял до сих пор? О чем мы вообще все это время толкуем? Тварь — это человек. Скорее всего, могущественный маг. Или, что еще вернее, малоизвестный маг, вооружившийся очень сильным амулетом, заклинанием... чем-то в таком роде. Он что-то держал в правой руке, помнишь? Оружейник рассказал.

— Танцор, что ли? Так бы сразу и сказали… Что вы с этим колдуном, с Великолепным, все темните? Зачем?

— Мы не темним. Мы сами не вполне понимаем, но не хотим подавать вида. Вернее, чародей не хочет подавать вида, мне-то все равно, а ему положено марку держать… Нет, вряд ли это Танцор. Я думаю, кто-то другой. Кто-то, кто хорошо знает тебя и хорошо знает… хорошо знал твоего покойного друга, Кирита Ростина. Ростин начал подозревать, за это и поплатился.

— А чешуя?

— Эльфийский шелк. Костюм из эльфийского шелка! Эта ткань водонепроницаема, в таком наряде удобно разгуливать под дождем. А шелк украли со склада после первого убийства, помнишь? И потом наша Тварь догадалась завернуть могущественный амулет в шелк. Он может быть совсем рядом, а Великолепный его не почует… никакой маг не почует. Да, над всем этим стоит поразмыслить… Мне кажется, что теперь у меня собраны кусочки мозаики… кроме одного — очень важного кусочка. Ральк, если хочешь, можешь тоже поспать пока что… Тварь не вернется… Да, слушай, я все хотел спросить. Твоя невеста, она не слишком походит на отца?

— Совсем не походит, — вполголоса буркнул Ральк, косясь в угол, где похрапывал будущий тесть. — И мне это по душе.

— Я тебя понимаю, — кивнул Хромой, сопроводив кивок прежней бледной ухмылкой.

Кажется, Хромой что-то еще бормотал — о законах магии, о греховных наклонностях, о человеческих слабостях, толкающих на стезю преступления… Старый друг говорил монотонно, занудно и скучно… Ральк уснул. В этот раз Кирит Ростин не пришел, не было ни темного коридора, ни Твари. Стражнику снилась Сирина. Она тревожилась, она ждала. Ральк шагал к девушке — мучительно медленно, едва переставляя отяжелевшие ноги. Он хотел окликнуть, но горло перехватило, солдат не мог вымолвить ни слова. Он сипел, натужно выдыхая… Сирина не слышала…

Разбудили Ралька негромкие голоса. Лампа погасла, в комнате царил полумрак. Пролом в стене выделялся большим светлым пятном неправильной формы. Из дыры тянуло сырой свежестью. Перед проломом беседовали Хромой с Торкером.

— Давай лучше сейчас, — настойчиво твердил бывший наемник, — доложишь, что здесь случилось, да и иди себе домой. А? Отоспишься, как следует, а часика в два пополудни мы соберемся в твоем заведении.

— В «Медном гроше»?

— Да. И тебе польза, скажешь хозяину, что нас всех зазвал — вот, мол, и заведению прибыток. Хозяину понравится. Иди. А то скоро совсем рассветет, здесь толпа соберется, соседи, зеваки. Лучше бы к тому времени уже стража подоспела.

— Ну, если так, — бубнил в ответ Торкер, — если потом домой можно… не знаю, вот если бы начальник сказал…

Ральк встал, потянулся и, прочистив горло, подтвердил:

— Да, Торкер, ступай. Потом можешь домой.

Верзила пожал плечами и неуверенно покосился на серое пятно пролома. Хромой первым выскользнул наружу и оттуда позвал:

— Давай, давай! Здесь все тихо.

Вышибала пробурчал, что, мол, ему все равно, тихо или громко — и вышел вон. Ральк обратил внимание на размеры дыры, проделанной Тварью. В этот раз верзиле Торкеру не пришлось склоняться. Если Тварь в самом деле человек — то довольно крупный. Минутой позже Хромой возвратился, разглядывая подобранные снаружи зеленые стебельки. Ральк подошел и, приглядевшись, подтвердил:

— Они самые. Где Тварь побывала, всегда такие остаются…

Хромой хмыкнул и углубился в изучение растений. Наверху лязгнул засов, показался хозяин, Певек Эйгит. Воинское облачение оружейник снял, но зато привесил к поясу здоровенный широкий нож в ножнах из ярко-желтой кожи, резко выделяющихся на темном платье горожанина. Размер клинка явно превышал уместный в мирное время, но когда в городе неспокойно… почему бы и нет.