— И кто тебя за это осудит? Ты так прекрасна, что хочется молчать и смотреть. Сколько лет этому телу? Двадцать пять?
— Двадцать восемь, мой дорогой. Это зрелый плод. А почему бы и нет? Осмелюсь, однако, предположить, ты вызвал меня не для того, чтобы любоваться моим телом?
«О, ты прекрасна!» — вздохнул за ее спиной хор блуждающих огоньков. Маб раздраженно отмахнулась. Оберон сделал жест рукой, и огоньки улетели. Владыка Арденнского Леса вновь спрятал длиннопалую, нечеловечески худую кисть в складки мантии.
— Я не зря отозвал тебя с зеленых лугов, столь любимых тобою. У меня есть для тебя работа. Пора его наконец поймать.
— Кто интересует тебя?
— Красный Лис.
Глаза Маб заискрились.
— Мой озорной знакомец из ночного леса? Кажется, это было вчера!
— Ты его знаешь? Ты никогда не говорила…
— Мы повстречались с ним позднее, чем расстались с тобой, мой милый. Этот шальной мальчишка так гнал коня, будто его преследовали все твои вурдалаки, а поперек седла у него лежала девица. Он распугал моих эльфов, и я вынуждена была дать ему нагоняй. Впрочем, расстались мы друзьями.
Маб лучезарно улыбнулась воспоминаниям.
— Все мои вурдалаки нипочем Красному Лису, — с сухим смешком сказал Оберон. — Как говорят смертные, за такого союзника я отдал бы душу, если бы она у меня была. Маб, приведи мне его.
— А что я получу за это?
— Удовольствие… от хорошо сделанной работы. И уверения в моей вечной любви.
— Блестяще! — Маб всплеснула руками. — Он бросает меня на неприступную крепость, сам взять которую не в состоянии, а расплачиваться собирается уверениями!
Сухой смех Оберона прервал ее возмущение.
— Гилиан не так уж неприступен… для тебя, Маб. Более того, для тебя он легкая добыча. Его не любит жена.
— Ах, старый сплетник! — заинтересованно воскликнула Королева фей. — Но почему? У них отличные лисята!
— История семейных неурядиц Красного Лиса забавна и поучительна. Восемь лет назад юный Аларих Гилиан, уже тогда известный как Красный Лис, влюбился насмерть в леди Роанон из рода Септимиев и просил ее руки, в чем ему было с негодованием отказано ее гордым отцом. Понятно, тогда Красный Лис был еще никем. Отказ обескуражил его лишь на короткое время. Гилиан похитил девицу из ее собственного дома, свидетельницей чего ты и была. Он ни разу не обидел ее и обвенчался с ней на следующий же день.
Маб мечтательно вздохнула.
— Поскольку леди Роанон была скомпрометирована, старый Септимий плюнул и задним числом благословил этот брак. Не пожелала ли ты, часом, удачи Красному Лису? Она ненавидит его все восемь лет.
— Бедняга, — сказала Маб. — Единственное, в чем я могу его упрекнуть, так это в том, что он выбрал для себя столь недостойный объект. Ты в самом деле хочешь, чтобы я привела его тебе?
— Иначе зачем бы мне прерывать твои забавы?
— А средства? Ты даешь санкцию на супружескую измену? Как ты к этому отнесешься?
Оберон, улыбаясь, покачал головой.
— Как не к первой и не последней. Разве раньше ты запрашивала санкции? Куда ты денешься, Маб?
— Ха! — возмущенно сказала Королева фей.
— Ему тридцать лет. Он живет в уединенном замке, вдали от города и церкви, со стервой женой и двумя детишками. Насколько мне известно, за восемь лет у него не было ни одного сколько-нибудь серьезного романа. Маб, он тебе на один зуб.
— Покажи мне его, — попросила Маб.
— Охотно, — сказал Оберон, и хлопнул в ладони. Оборванный леший с поклоном поставил на столик палантир. Маб, играя ямочками щек, постучала в хрусталь ногтем.
— Лис! — позвала она. — Лис, посмотри-ка сюда! — голос ее дрожал от сдерживаемого смеха.
В темном хрустале показалась комната, слабо освещенная свечами. За столом молодой человек с волосами цвета солнца, хмурясь, глядел в такой же палантир.
— Это он! Это точно он! Он не видит меня?
— Пока еще нет.
Маб помолчала, разглядывая свою жертву.
— Он изменился за восемь лет, — сказала она дрогнувшим голосом. — Как много значат для смертного какие-то восемь лет… Я не помню, чтобы он был так красив. У него прекрасное тело, и черное изумительно ему идет. О духи земли и неба, какой любовник пропадает!
— Я буду рад, если это маленькое приключение доставит тебе удовольствие, Маб, — сказал Оберон. — Ты в самом деле хочешь, чтобы он увидел тебя?
— Почему нет?
— Ты предупредишь его, он будет начеку.
— Что за печаль! Я бросаю перчатку, он должен ее поднять. Довольно! Пусть он увидит меня!
Читать дальше