Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Я рад слышать это, — сказал он, придав лицу благодарное выражение.

Хозяйка принарядилась: длинное платье до пола открывало плечи, по бокам шли разрезы до талии, скрепленные золотыми застежками, украшенные жемчугами и сапфирами.

— Присаживайся, Торнан, — повторила она.

Он двинулся было к креслу, но наглый котище тут же вскочил обратно, показывая всем видом, что не намерен уступать место чужаку. Можно было, конечно, сбросить хвостатого нахала на пол, но кто знает, что скажет хозяйка? Капитан огляделся. В обшитой панелями розового падуба комнате единственным местом, где можно было сесть, кроме кресла и стола, являлось ложе из эбенового дерева с пурпурными подушками, с балдахином, вышитым серебром. Перехватив его взгляд, Аниза приглашающе похлопала ладонью рядом с собой. Но все же не совсем рядом. Он сел — ровно там, где она указала: не дальше и не ближе.

— Ты, наверное, хочешь знать, как идет подготовка к походу? — начал он.

— Нет, я доверяю тебе — ты ведь более опытен в таких делах. Если только тебе не хватает денег...

— Нет, спасибо, золота достаточно.

— А сама затея у тебя не вызывает сомнений?

— Теперь уже поздно что-то менять... — пожал он плечами. — Хуже нет бросать начатое дело и все переигрывать.

После раздумий над ситуацией он предложил способ избежать возможного постороннего внимания. Они отправятся как бы не за жезлом, а с поручением в один из окраинных храмов Тиамат. Посол из числа храмовых воинов с двумя сопровождающими — мелким иеродулом-лекарем и телохранителем-наемником — не должен вызвать подозрений ни у кого, включая служителей храмов: Аниза и ее неназванные друзья предполагали, что у их неведомого противника могут быть глаза и уши и среди жрецов Тиамат. При всем этом они не должны будут слишком часто пользоваться гостеприимством храмовых подворий по пути и категорически не извещать о себе служителей богини в тех местах, где будут искать жезл.

— А с Мариссой у тебя как отношения? — осведомилась она

— Благополучно, слава богам, — сообщил Торнан. — Она говорит, что хоть завтра готова в поход.

— Да знаю уж, она всегда готова... — непонятно бросила жрица.

— А я и не знал, что у тебя есть племянница, — сообщил он зачем-то.

— А я ее вам и не показывала, — пожала она плечами. — Сам должен понимать, почему. Да и вообще: она тогда в жреческой школе училась, а я кто была? Вот, думала, вырастет, станет Повелительницей Алтарей, а вон как получилось... — Застарелая печаль прозвучала в ее голосе.

Повисло молчание. Торнан поднялся, шагнув к двери.

— Погоди...

— Есть еще что-то?

— Да так... Сущая мелочь...

Аниза встала, и ее руки поднялись к застежкам платья. Ловкие пальцы вмиг справились с фибулами. Быстрое движение плеч, и платье соскользнуло на ковер.

— Ты знаешь, что делать дальше? — спросила она.

Аниза, набрав в пригоршню воды, плеснула себе на великолепную грудь.

На шее у нее было жемчужное ожерелье с рубиновой подвеской, покоящейся в глубокой ложбине между ее грудей, которые были такими же впечатляющими, как в дни их первого знакомства. Больше ее тело не было прикрыто ничем.

В большой круглой мраморной ванне, где поместились бы не только Торнан с Анизой, эта женщина могла бы показаться человеку, склонному к поэзии, прекрасной жемчужиной в раковине. Но Торнану такое сравнение в голову не пришло. Он думал о другом.

Если Анизе добавить несколько лет, то Торнан вполне мог бы быть ее сыном. Но смотрелась она от силы его ровесницей. Белоснежную атласную кожу еще не избороздили морщины, а в иссиня-черных волосах не видно ни одной седой пряди.

Выбравшись из мраморной емкости, Аниза убежала за занавеску и вскоре вернулась с парой серебряных кубков и кувшином. Из кувшина она налила вина в кубки, не пролив ни единой капли.

Торнан взял протянутый кубок и отпил. Вино было превосходным. Как и все в жилище Анизы. Как и сама хозяйка.

— Я вот как раз собираюсь тебе сказать, насчет третьей награды... — сообщила Аниза, пригубив вино. — Когда вы вернетесь, я думаю назначить тебя начальником охраны Дискалиона.

— То есть?

— Ну, начальником охраны моей школы. Мне почему-то кажется, что нам следует почаще видеться.

— Да нет, я понял... но...

— Что тебя беспокоит? На нашу школу уже лет пятьдесят никто не нападал. Самое большее, что тебе придется — гонять безмозглых нищих дураков, вообразивших, что они влюблены в моих воспитанниц... Что ты замолчал?

— А ты ревновать не будешь? — только и спросил он.